Что-то во мне изменилось после перерождения. Но как я мог не заметить, что стал привязываться к людям? Это же очевидно. Почему добавил в друзья двадцать восемь, маленькую принцессу, Мэй и Ханюль? Почему каждый день проверял на карте, все ли горят зеленые точки? Я спас принцессу, спас Мэй и Ханюль. Я исполнил свой долг, долг карателя. Что потом происходит с теми, кого я спасаю, до этого я никогда не задумывался об этом.
Может потому, что теперь я это могу? Потому, что система дала мне такую возможность? Но это никак не объясняет самой природы возникшей привязанности. Я был знаком с ними совсем недолго. Недостаточно, чтобы возникла крепкая связь.
Я открыл карту и проверил текущее местоположение Мэй и Ханюль. Они все еще были в городе, в самом его центре. Там, где находится особняк лорда-хранителя. Но почему они не сбежали? Ведь все уже уже кончено. Оборона пала, противник выигрывает числом. Может, я чего-то не знаю?
Хотелось бы я в это верить. Однако если бы у него действительно припасен «сюрприз» для Лесной Империи, запасной план, он бы не допустил, чтобы их воины подобно муравьям расползлись по улицам города.
Я не стал гадать, что было на уме у городского лорда. Сейчас важно вывести отсюда Мэй и Ханюль. Они не должны пострадать. Это все, что я могу.
Теперь даже если я вернусь и отрублю голову змее, хвост не перестанет извиваться. Озлобленные воины уже внутри и их не остановит смерть командира.
Глава 44. Сердечная Мантра
Спокойный тихий город, живший своей обыденной размеренной жизнью, превратился в развороченный муравейник. Воздух пронизывала жажда крови. Страдания людей будто материализовались в свинцовые тучи, довлеющие надо мной. Как прирожденные маги Жизни, посвятившие свою жизнь исцелению страждущих, со временем начинают ощущать чужую боль и страдания как собственные, так и каратели начинают ощущать страдания людей, побуждая заложенные в них инстинкты защитника к действию. Подавить их оказалось непросто, и я был этому даже рад.
Я мог передвигаться по городу незаметно и быстро достигнуть цели, но я не сумел обойти все страдания людей стороной. Передвигаясь по крышам, меня время от времени накрывал настолько сильная негативная волна эмоций, что мозг отключался и тело начинало действовать само по себе. Я пробивал дыры в крышах, проникал в дома, и исполнял свой долг.
Я видел ужасы воины. Не те, что царят на поле боя, где повсюду лежат обезображенные трупы, отрубленные части тел, витает запах крови и смрада, а в небе кружат вороны, охочие до мертвечины. Я говорю про настоящие — те ужасы, что переносят семьи проигравших.
Смерть в бою — лишь мгновение. Мужчины умирают быстро, почти не страдая. Женщины же проходят через ад, когда разъяренные войны вламываются в их дома и выплескивают на них накопившиеся эмоции. Их жестокость не знает границ, и боль проявляется не только физически, но и эмоционально, когда на их глазах забирают детей, издеваются над ними и дочерьми, а они ничего не могут с этим поделать. Женщины стойкие, в этом смысле они намного сильнее мужчин и готовы перенести любые страдания. Но не тогда, когда страдают любимые.
«Делайте со мной все что угодно, только не трогайте их». Вопя, кричали в моей памяти женщины эти слова бесчисленное множество раз.
Один дом, второй, третий. Я врывался и нещадно убивал всех воинов Лесной Империи. Сцены, которые я видел, были для меня не в новинку.
Чтобы им не пришлось снова через это пройти, когда я уйду, я помогал им забраться на крышу через проделанную мной дыру, говорил, чтобы не шумели и ждали, когда все затихнет, и тогда попробовали сбежать, после чего двигался дальше.
Такие остановки давались мне малой кровь, так как большинство воинов Лесной Империи оказались обычными людьми либо практиками с низким развитием.
И, тем не менее, я терял драгоценное время. Чувство тревоги нарастало. Я боялся, что не успею.
С момента, как я вышел из медитации и добрался до особняка городского лорда, прошло немногим больше пятнадцати минут.
Особняк имел четыре этажа и являлся самым высоким зданием в городе. Так же он был сделан из дорогих материалов и роскошно отделан: белый мрамор, лепнина, изысканные узоры на окнах и золотой герб королевства, нанесенный на огромные двустворчатые двери из красного дерева. Этот особняк олицетворял собой силу и статус владельца. Чтобы каждый знал, кто здесь хозяин и какая сила за ним стоит.
Но вот армия Лесной Империи бросила вызов этой силе и статусу. И какой получила ответ? Полное бездействие. Перед дверьми не лежали трупы защитников. Никто им не помешал. Воины беспрепятственно врывались в особняк и выносили оттуда все ценности. Из распахнутых окон доносились крики служанок.