— Истинно так, — отвечая, щеки Асаги побагровели, и точно не от выпитого вина, хотя оно было довольно крепкое.
Мы проговорили следующие полчаса и узнали друг друга получше. Так я поведал ему о своих приключениях на горе Двух Сестер и в одноименном городе. Он же рассказал мне гораздо больше. О своей семье, жене красавице и двух сыновьях раздолбаях, и какая у него родилась милая внучка. Вспомнил размеренной службе, как гонялся за разбойниками и защищал границы. Сокрушался о начавшейся на пустом месте войне и сколько боли она принесла. А теперь еще, как будто этого мало, мертвые восстают из могил.
Вино было крепкое и хмель набирался быстрей, так что когда первая бутыль закончилась, а вторую он еще открыть не успел, я встал, попрощался, и вышел из командирской палатки.
Свежий ночной воздух приятно бодрил. Я взобрался на стоявшую неподалеку пустую повозку, повертел головой и приметил восемь больших шатров с эмблемой королевства. В самой большом шатре с золотой короной над гербом находился король, в других располагались, скорее всего, аристократы, и только в одной спит или все еще бодрствует по слухам невероятно красивая девушка, не признанная принцесса, к которой я намерен вломиться посреди ночи, словно какой-то вор, убийца или насильник.
Глава 7. Секрет ценой в королевство
Как я и думал, в других шатрах с королевской эмблемой находились аристократы, и пока никто не видел, они вытворяли там далеко не аристократические вещи. Нет, развлекаться с двумя женщинами одновременно это я еще понимаю. Мужчины по природе не однолюбы, мы, как самцы животных, стремимся оплодотворить как можно большее количество женщин, самок. Так мы устроены и с этим ничего не поделаешь, и если есть возможность, мы реализуем свои порывы.
Но что я считаю противоестественно и инквизиция в моем мире была с этим согласна, сначала пытая, а затем прилюдно сжигая таких людей на кострах, это когда мужчина ложиться с мужчиной. Или с ребенком. И не важно, что с девочкой. Это омерзительно и бесчеловечно. За это полагается смерть. Самая жестокая, какая только возможно.
Хотел бы я испробовать на них изощренные пытки инквизиции, но я понимаю, что если начну убивать, ничего хорошего из этого не выйдет. Не сейчас, ни когда приближается армия мертвых, и люди должны выступить единым фронтом. Нельзя допустить, чтобы аристократы стали бояться. Человек, считающий, что его жизнь находится под угрозой, думает прежде всего о побеге. И сбегать они будут не в одиночку, а со своими людьми.
Это оказалось невероятно сложно — видеть и ничего не делать. Но я поместил в каждого нить Врат Рождения, и если они переживут войну с ожившими трупами, я приду за ними. Так или иначе, но они умрут. После увиденного я никого из них не пощажу.
Когда я подумал о том, что они могут не умереть в предстоящем бою, я даже не задумался о том, что сам могу умереть. Почему-то я был твердо уверен, что выживу.
У этого шатра не стояли охранники, как у шатров аристократов. Но этого просто не может быть. А значит, охрана есть. Только скрытая.
Я оказался прав. За шатром присматривал практик. И не простой, а Небесной области третьей ступени истинной сущности и первой ступени телесной. Его сложно было обнаружить. Выдал взгляд. Он притворялся обычным воином и вместе с другими сидел у костра в нескольких сотнях метров. Он не только наблюдал, в сосуде души присутствовал небольшой, но стабильный расход истинной сущности. Какой-то следящий навык. Значит, опытный. Значит, надо быть осторожным.
Это неожиданная и сильная защитная мера. Тем не менее, у нее был серьезный недостаток — он мог следить только за входом в шатер и вряд ли навык показывал то, что не видят глаза. Так что я обошел его сзади, убедился, что никто не наблюдает за этой стороной, прорезал кинжалом собственный вход и проник в шатер.
Внутри царил полумрак. Лунный свет слабо проникал через ткань и обрисовывал лишь смутные очертания предметов.
Я осторожно двинулся вглубь. Ни на секунду не ослаблял бдительность. И был за это вознагражден. При переходе в другую секцию была установлена сигнальная ловушка. На уровне подъема стопы была натянута тонкая стальная нить, привязанная к колокольчику. Однако она лишь отвлекала внимание, тогда как настоящей ловушкой оказалась ловчая яма сразу за ней.
Я перешагнул нить и почти уже наступил на землю, когда вдруг почувствовал неладное. Я медленно отвел ногу назад, присел на корточки и присмотрелся к месту, в которое собирался наступить. Этот легкий бугорок был неестественно правильной округлой формы. А в остальном, не заметно и следа ловушки. Мастерски установлено.