Лишь три дня спустя после второй трагедии я впервые услышал имя Ген Вас. Сперва мне доложили, благодаря кому второй лайнер не погиб под страшными ударами орбитальных мортир баз, а потом – по чьей вине погиб крейсер и был обездвижен лайнер. В обоих случаях был замешан один человек. Он меня сильно заинтересовал, поэтому я и приказал привести его ко мне на борт «Огонька». Тесть, барон Ла-Ерго, фактически сформировал правовую систему, так что этот землянин уже был осуждён, его приговорили к пожизненной каторге. Смертная казнь у меня в герцогстве была, но я просил судью не злоупотреблять ею, применять только в особых случаях, а каторжан можно отправлять и на вредное производство. И от них может быть польза.
К тому моменту, когда крейсер был уничтожен, а следователи раскрыли преступление, прошло уже пять дней. Лайнер был отбуксирован к месту нашей стоянки и висел неподалёку. Искины там уже заменили, у нас были запасные. После этого часть пассажиров перешла к нам, а оставшиеся беженцы всё же покинули нашу систему. Ах да, недавно пришло сообщение с нашего разведчика, что первая база отключена, искины неактивны. Вот со второй пока проблема, она ещё действовала. Однако окно в проходах уже было сформировано, и первые партии моих подданных направились на Борею. Часа через два мне должны доложить, как прошла посадка. Все, кто остался на кораблях, ждут этого. К планете отправился «Бычок» с небольшим количеством добровольцев. Пробная партия. Всё это транслировалось в новостях. На планете уже ждали первых беженцев. Очень ждали, как мне доложил тесть.
Но посадка будет через два часа, а пока я рассматривал немолодого мужчину в жёлтой робе заключенного, которого конвой привёл в тот самый знаменитый мой кабинет.
– Геннадий Васильевич, как я понимаю? – поинтересовался я по-русски, после чего добавил на общем: – Конвой свободен.
Вот гость в изумлении вытаращился на меня, на обстановку в кабинете и, главное, на портреты на стене.
– Земляк? – ахнул гость на родном и могучем.
– И даже соотечественник, – хмыкнул я и кивнул на стул перед столом: – Садись, рассказывай, как докатился до жизни такой.
– Меня сложно удивить, но портреты Сталина и Берии – это слишком даже для моей психики.
– Расскажите о себе.
– Хм, рассказать? Почему нет. Я действительно с Земли, покинул её аж двести лет назад. Вы не поверите, но я эти двести лет не помню. Вернее, последние сто восемьдесят.
– Почему же, вполне поверю. Можно сказать, подобная история мне уже знакома. Что случилось в вашем случае?
– Нападение пиратов. Конвой с эмигрантами направлялся в империю Антран и подвергся нападению пиратов. Два судна они смогли отбить и увести, несмотря на противодействие охраны. Большая группа вроде была. Меня хотели сделать рабом. Но, наверное, мне повезло, столько лет прошло, а я до сих пор не определился. Видимо, после нападения пираты разделились, потому что я оказался на одном из судов, что двигалось в одиночку. Тот пират, которому я достался, попался на глаза антранской патрульной эскадре, и та загнала его на корабельное кладбище двух флотов. Не совсем погибших. Рейдер пирата чудом смог проскользнуть почти в центр кладбища, где и был подбит ещё живым линкором. Эскадра следом не сунулась, себе дороже, и записала рейдер на свой счёт. Я же выжил по той причине, что меня положили в лечебную капсулу для проверки уровня интеллекта, диагноста на судне не было. Бой и гибель команды с кораблём я пропустил, пребывая в капсуле. Рубка и реактор судна уцелели, и судно ещё протянуло почти сто восемьдесят лет, постепенно восстанавливаясь за счёт ремкомплектов. Повезло, что среди трофеев в трюме были запчасти для того типа реакторов, что стояли на рейдере, а главное, топливные стержни. Итог простой, меня разбудили мусорщики, что разрабатывали это кладбище. Мусорщики были легальными, из империи Антран, так что в скором времени я оказался там, куда и стремился. Один, без семьи и друзей. Я провёл с мусорщиками три месяца. Немного подзаработал и стал работать на себя, не подписывая кабальные контракты. Я юрист.
– А как же хакерские способности?
– Хобби, причём любимое. Именно благодаря ему и я спасся, спас себя, жён и детей, своих друзей.
– Они с вами?
– Да, на шахтёрской базе нашей русской общине выделили угол. Там наши все, тридцать семь человек. Включая двух моих жён и семерых детей.
– Уточните всё же свои данные, да и в каком году по Земле вас похитили пираты?
– Две тысячи двадцать первый год.
– Владимир Владимирович ещё управлял Российским округом?