— Ничего.
Он еще больше нахмурился.
— Если ты что-то знаешь — скажи мне.
Я никогда не исповедовалась ни одной живой душе. И не была намерена начинать сейчас.
— Это просто... — я пожала плечами. — В это трудно поверить, вот и все. Я чувствую себя, как в каком-то боевике или вроде того.
— Нет, — он рассмеялся, хотя не было никакого намека на юмор в его голосе. — Это просто моя жизнь.
— Ты сказал, что помнишь меня, но как много ты помнишь вообще?
— Ну... — он осмотрел кафе. — У тебя есть место где мы могли бы поговорить без...
Он замолчал.
Без лишних ушей.
Все мои старые раны пульсировали, предостерегая. Габриэль — Ник — он не причинил мне вреда той ночью, но он запутался в своих воспоминаниях, и даже несмотря на то, что он спас меня — я была настороже.
— Как на счет парка? — ответила я. — Мы вероятно сможем найти скамью или что-то такое, где мы побудем наедине.
Он кивнул и прядь волос упала ему на лоб. Он поправил их.
— Ты веди, — сказал он, — а я пойду за тобой.
Глава 15
НИК
Я знал, где находится парк, но хотел дать Элизабет почувствовать контроль над ситуацией, потому притворился, что не знаю дороги. Она очень настороженно ко мне относилась, и не зря. Я был частью воспоминаний, которые она, наверняка, хотела бы стереть из памяти.
Всего за пять минут мы добрались до парка. Она выбрала место. Мы устроились в тени клена, фонтан шумел за нашей спиной. Детская площадка была полна и детские крики выводили меня из себя.
Несмотря на это, я откинулся на скамью, глубоко вздохнул и постарался вести себя так, как будто меня это не беспокоит.
В течении последующих двадцати минут я рассказал Элизабет немного из того, что мог. Я рассказал ей о своих воспоминанях о лесе, поскольку она уже и так знала о нем.
Я не рассказал ей многого о Подразделении, только несколько деталей. Я заставил ее верить в то, что был вне Подразделения уже несколько лет и все это время собирал мои воспоминания по крохам. Я хотел, чтобы она думала, что была обычным воспоминанием из целого списка дерьма в моей голове.
Мне бы не хотелось, что бы она знала слишком много обо мне, пока я не выясню, почему она была замешана во всем этом с Подразделением и почему была ранена той ночью. Если меня действительно послали убить ее, я должен был знать почему.
На это должны были быть действительно веские причины — Подразделение не меняет своих планов для убийства людей, которые не представляют для них интереса.
Когда я закончил, Элизабет не отрываясь смотрела на залитый солнцем газон за тенью дерева.
Я похрустел пальцами. И еще раз. Мне нужно было выпить.
— Так это Подразделение, — спросила она. — Это они похитили меня?
Я попытался прочесть выражение ее лица, пытаясь определить играла ли она со мной. Действительно ли она не знала почему ее похитили?
Притворялась ли она, что бы одурачить меня?
Она щурилась на солнце, ее рот был расслаблен, губы влажные, а плечи опущены. Я не мог прочесть ее достаточно хорошо, что говорило или о моем плохом восприятии, или об ее таланте скрывать что-то.
— Я не уверен,— сказал я. — Но, они были в этом замешаны. Особенно в конце.
Я не признался ей, что моим заданием было убить ее. Только моим. Как только я вспомнил ее имя, мне уже не нужно было много размышлять, что бы понять, что "Цель Э" в моем файле — это Элизабет.
Я и не планировал признаваться. Никогда. Это не важно, что я так и не выполнил приказ. Если мне отдали его один раз, могли отдать снова. Не имеет значения что бы я ей сказал — она бы никогда мне не поверила. А мне нужно было ее доверие.
— Это я привез тебя в госпиталь после побега? — спросил я у нее.
Она кивнула:
— Ты нашел меня в лесу той ночью.
— В тебя стреляли?
Она уронила руки на колени и терла костяшки на правой руке снова и снова. Она нервничала. Это я мог прочесть.
— Нет, — ответила она. — Меня не ранили.
Она врала.
Твою мать...
— Я мог бы поклясться... — начал я, но она оборвала меня.
— Там было много крови на мне, но она была не моя.
— О, — я кивнул, как будто это имело смысл. — Я думал, что был одним из тех, кто подстрелил тебя.
— Нет,— ответила она быстро. — Ты не ранил меня. Никогда. Вообще.
Я провел рукой по волосам. Она даже и не подозревала, каким облегчением для меня было услышать это. Я был послан убить ее, и не подчинился приказу. Может быть, хоть немного человечности осталось во мне после всего.