В воздухе повисло напряжение.
Я мог слышать биение моего сердца в голове и в груди.
Я мог чувствовать запах горящего дерева и грязи под ногами.
Но все остальные.... все остальные исчезли.
Мои плечи выровнялись. Мышцы в моих предплечьях напряглись и сгруппировались и руки сжались в кулаки.
Мои пальцы жаждали оружия, я в очередной раз обрадовался, что оставил его в грузовике. Иначе оно было бы уже в моей руке.
Эван закусил нижнюю губу. Его правое плечо поднялось, при движении ткань его рубашки затрещала, и я увидел летящий кулак прежде, чем он смог нанести удар.
Я уклонился. Эван снова ударил. Снова уклонился. Еще попытка.
Эван вышел из себя, практически плюя от разочарования после четвертой неудачи.
— Что случилось Эван? — я насмехался, — я даже не двигаюсь.
Он ринулся на меня. Я отошел в сторону, и он упал на четвереньки в грязь. Я ударил его в живот. Он перевернулся от удара, приземлившись на бок.
Один из его друзей двинулся в моем направлении со сломанной веткой. Он замахнулся и я поймал ее, согнул и разломил надвое ударом ботинка. Схватив свою половину, я ударил его в колено — этого как раз хватило, что бы оставить синяк и опрокинуть его на задницу.
Еще один его друг прыгнул мне на спину, пытаясь зажать меня в удушающий захват. Я схватил его за запястье, наклонился вперед и перебросил через себя. Он приземлился прямо передо мной.
Невысокий паренек разбил бутылку рома и бросился ко мне, я пригнулся за пару секунд до удара. Бутылка задела низко растущие ветки и разбилась на миллион осколков. Девушки завизжали при виде летящих в них осколков.
Эван снова был на ногах, наступая на меня с кулаками. Я поймал его удар левой рукой и развернул, схватив за шею правой. Затем развернулся, швырнув его о дерево. Удар выбил из него дыхание и он ахнул. Я усилил хватку, чувствуя неистовое биение сердца под моими пальцами.
— Сдавайся, — сказал я, сквозь зубы. Я мог бы бороться с ним весь день, но чем дольше я боролся, тем больше терял контроль.
Эван прорычал:
— Ты козел, — я сжал его крепче.
Он издал раздраженный звук:
— Хорошо,— прохрипел он, — Теперь отпусти меня.
Когда я отпустил его, он рухнул, прислонившись к дереву и жадно глотая воздух.
Я обернулся к Элизабет. Она была окружена девушками, которые были бледны и в панике прижимали салфетки к ее лицу.
Когда я смог разглядеть ее, кровь стекала по ее переносице.
— Кусок стекла попал в нее, — сказал Хлоя.
Я бросился к ней и девушки разбежались от меня, как от прокаженного. Я взял Элизабет за руку и повел в сторону пик-апа. Я не знал, как загладить свою вину за случившееся, потому сказал только: — Я отвезу тебя в больницу.
Она не возражала.
Глава
24
ЭЛИЗАБЕТ
— Ник? — я пыталась говорить тихо и спокойно.
Спидометр показывал, что мы ехали со скоростью 80 километров в час , а казалось, что все 150, а ведь мы все еще были в лесу: деревья окружали нас.
— Ник.
Он посмотрел на меня, мое сердце бешено заколотилось. Его выражение лица было каменным, глаза горели синим огнем.
— Со мной все в порядке, — сказал я, — пожалуйста, поезжай медленнее.
— Ты не в порядке,— его руки крепче сжали руль. — Ничего не в порядке.
Я убрала салфетку с лица. Она была красной от крови, моей крови, но боли уже не было и я не могла позволить ему отвезти меня в больницу.
— Останови грузовик на секунду. Просто посмотри.
Он замедлил ход и осмотрел меня. В конце концов он нажал на тормоз и меня отбросило на приборную панель. Я забыла пристегнуться ремнем безопасности.
Ник припарковал грузовик.
— Порезы на лице обычно необходимо зашивать, — сказал он. — Иначе они будут кровоточить и кровоточить и ....
— Он больше не кровоточит. И я думаю, что стекло должно быть порезало меня где-то под волосами, потому что я не могу найти порез.
Он нахмурился и стремительно приблизился, взяв мое лицо в свои руки. Хотя он только что закончил драться, оставив на поляне потеющих и тяжело дышащих парней, его руки были холодными и сухими.
Он осматривал меня быстрыми движениями пальцев. Я знала, он ничего не найдет там.
Его глаза прищурились, когда он нахмурился. Он разделил мои волосы, ища порез, и я хотела скрыть дрожь, которая грозила сотрясти мой позвоночник.
— Действительно, — сказала я. — Я в порядке.