Ник проводил меня до главного дома. Агги, к счастью, остутствовала. Я нашла ее записку, прикрепленную к холодильнику, о том, что она поехала добровольцем на ночную смену в больницу.
— Мне нужно прилечь, — сказала я Нику.
— Тебе что-то нужно?
— Стакан воды? — попросила я неуверенно.
— Я принесу его тебе наверх.
— Моя комната за второй дверью слева.
Он кивнул и исчез на кухне. Я слышала, как он хлопает дверцами шкафов, пока устало плелась наверх. Оставшись одна, я переоделась в черные леггинсы и растянутую футболку.
Ник появился спустя пару минут со стаканом воды со льдом в руках.
— Спасибо.
Я взяла воду и потянулась за своими таблетками к столу. Я достала пару и запила глотком воды.
— Зачем они тебе? — спросил он быстро, как-будто не был уверен, стоило ли спрашивать.
По каким-то причинам, с ним, я не хотела ничего скрывать.
— Тревожность.
Он кивнул на стеклянные бутылочки:
— А эти?
Черт. Когда я попросила его принести мне стакан воды, я совсем забыла о них.
— Бутылочки на память, — ответила я, — Ароматы крепко связаны с воспоминаниями. И иногда, мне просто нужно пару приятных воспоминаний.
"Не смотри в конец полки", — думала я, — "Не смотри туда!"
Но, он посмотрел.
Он почти сразу нашел бутылочку "Габриэль" — я забыла спрятать ее за бутылочкой "Карнавал" — и потянулся за ней. Это открыло ему обзор на бутылочку "Ник", и он взял и ее тоже.
— У меня есть бутылочка? — спросил он, — Даже две бутылочки?
Казалось, это забавляло его.
— Это странно. Я знаю.
— Нет. Ароматы — мощный стимул. Но, я не думаю, что оставил хороший след в твоем прошлом.
Он был и хорошим, и плохим. Все так запутано.
— Могу я понюхать? — спросил он.
Я пожала плечами, пытаясь скрыть за этим смущение.
Пробка вышла из бутылочки с хлопком. Он вдохнул.
— Корица, — сказал он. Еще один вдох, — Сосна?
— Да.
— И что-то еще древесное.
— Кедр. И мускус.
Он вставил пробку и улыбнулся:
— Я хорошо пахну.
Я рассмеялась:
— Ну, я не привыкла делать ужасные запахи.
— А другая бутылочка? — спросил он.
— Она только что сделана.
Он вернул бутылочку "Габриэль" на полку и открыл "Ник"а.
— Похоже, но что-то новое добавлено. Что-то... — еще один вдох, — Цветочное?
Он выглядел слегка напуганным этим.
— Лаванда.
— Я пахну лавандой?
— Это может быть твой стиральный порошок.
Он кивнул и улыбнулся, как-будто это сразу поставило все на свои места.
— Анна любит всякое цветочное дерьмо.
— Анна?
Он замолчал на секунду, а потом добавил:
— Моя сестра.
— Где она сейчас?
— Дома. В Мичигане.
— Ты общаешься с ней?
Он кивнул:
— Мы живем вместе с ней. С ней, Сэмом и Касом.
— Твоими братьями?
Еще один кивок. Он задумался ненадолго, а потом покачал головой:
— На самом деле — нет. Они мне не родственники. Они были частью моей группы в Подразделении. Но, они для меня, как семья.
— Ох.
То каким голосом он говорил об этом: тихим и хрипловатым, заставило меня подумать о том, что некоторыми деталями он бы не хотел делиться. Большую часть правды он хотел бы сохранить в тайне. И если со мной он ею делился, то что это могло означать?
Он поставил бутылочку "Ник" на место и наклонился к моему столу, скрестив руки на груди. Я очень старалась не пялится на набухшие мышцы его бицепсов. Старалась и пялилась. У меня не было иммунитета на красивых парней. Особенно, в моей комнате.
— Какая она, Анна? Ты ладишь с ней? — спросила я.
— Раньше не ладил. Но, не сейчас. Она ...сильная и умная. И умеет прощать, — он провел рукой по лицу, в очень человеческом жесте, который нечасто можно было у него увидеть, — Как и ты, она через многое прошла.
— Вы с ней, ну, ты знаешь... — я замолчала, удивляясь, какого черта это было первое о чем я спросила.
— Нет, — ответил он быстро, — Она с Сэмом.
Я облегченно вздохнула:
— Значит, нет.
— Еще кто-то интересует? — в его голосе был слышен смех, когда он спрашивал. Его глаза всегда казались ярче, когда он был весел, — У меня никого нет.
Тепло залило мои щеки:
— Это не мое дело, в любом случае.
— Я не возражаю против расспросов, — А ты встречаешься с кем-то? Эван о тебе очень заботиться.
Я подняла ноги на кровать и подтянула под себя:
— Я не с Эваном. Он просто друг. Я ни с кем. Мало кто захотел бы иметь дело с сумасшедшей девчонкой.
Он усмехнулся.
— Во — первых, ты не сумасшедшая. Во — вторых, совершено очевидно, что ты нравишься Эвану, так же как и то, что он болван.