Голова под париком ужасно чесалась, я обливался потом и боялся, что отклеится борода, сделавшая меня лет на тридцать старше. Лиз в закрытом до шеи сатиновом платье в крупный горошек, и косынки, надетой на иссиня-черные волосы, казалась милой селяночкой и выглядела абсолютно спокойной. Но краем глаза я замечал, как она напряжена, как прикусывает нижнюю губу и время от времени тяжело вздыхает.
Как чувствовал себя Франко, скрутившись в три погибели в кузове пикапе, я даже не пытался представить. Мы купили еще пару ящиков фруктов и овощей в «Pruzzo's supermarket». И вот между ними Франко и пришлось спрятаться.
Я не сводил глаз со спидометра, стараясь, чтобы стрелка не приближалась к двадцати милям в час - не хватало того, чтобы заглох мотор. Башни Уайтстоуна давили на психику, как готический католический собор на верующего.
Полиция в основном осматривала темные машины, но не только «форды». Хотя, если рассуждать здраво, они предполагали, что преступник окажется идиотом и решится выехать за пределы Бронкса на той же тачке, о которой сотни раз объявили по радио. Франко мог просто угнать любую другую машину - ярко-красный «бьюик» или «шеви» лимонного цвета.
И тут в голове застучало громко и шумно, спина стала противно мокрой, а рука судорожно сжала рукоять револьвера.
Один из полицейских помахал рукой, чтобы мы остановились. А на подножку заскочил патрульный в чёрной форме.
- Что везете, мисс? - поинтересовался он строго.
Глава 20. Dreams (Сны, мечты и кошмары)
- Ах, вот ты где! Джон! Джон! Я нашёл! - ликующе воскликнул коп. - А ну-ка вылезай, мерзавец! Руки на машину! Быстро.
Брезент, которым мы укрыли ящики с фруктами и овощами, был мгновенно сдёрнут. Франко присел и медленно, очень медленно сполз вниз. Спрыгнул. Повернулся, широко расставив ноги и положив руки на деревянные панели, которые ограничивали кузов. Подскочивший к нему коп, быстро обыскал его, заломил руки Антонелли за спину и защёлкнул наручники. Потом обыскал меня, ловко вытащив из кармана моего пиджака револьвер, которым я так и не решился воспользоваться.
Вальяжно подошёл высокий полицейский с погонами лейтенанта. На одутловатом почти без бровей лице с несоразмерно маленьким ртом и длинным носом змеилась довольная улыбка. Фамильярно похлопал Антонелли по щеке. И внезапно размахнувшись, ударил его под дых. Равнодушно понаблюдал, как итальянец корчится от боли. А когда тот, тяжело дыша, встал, и прислонился к машине, коп с такой силой врезал ему в челюсть, что Франко перевалился через деревянные ограждения кузова и без сил сполз вниз.
- Уберите этот мусор, - процедил сквозь зубы лейтенант.
Вытащил из кармана большой носовой платок, снял фуражку. Вытер вначале лысую с редкой рыжеватой порослью голову, потом протёр внутри фуражку, вновь нахлобучил по самые уши. И лишь потом объявил:
- Вы все арестованы, как сообщники. Всё понятно?
- Я хочу сделать заявление, - быстро сказал я. - Эта девушка - Элизабет Шепард. Её похитила шайка преступников во главе с Карло Моретти. Мы с Франко Антонелли освободили её. Вы должны отвезти её домой, к её дяде Джозефу Шепарду.
- Вот как? - лейтенант осклабился, постучал дубинкой о ладонь. - Серьёзно? И чего только не придумают эти мерзавцы, чтобы вывернуться. Вот мы сейчас отвезём вас в участок и там поговорим об этом.
Я бросил взгляд на Лиз, надеясь, что девушка подтвердит мои слова. Но она молчала с совершенно бесстрастным лицом, будто находилась вовсе не здесь, а где-то совсем далеко.
Нас отвели к чёрному фургону с большим белым щитом и надписью «Департамент полиции Бронкса» на двери. Я помог Лиз взобраться по ступенькам внутрь.
Когда я залез, Антонелли, уже сидевший там, поднял опухшее и окровавленное лицо. Сквозь глаза-щелочки бросил какой-то на удивление безучастный взгляд, словно смирился со своей судьбой. И это разозлило меня. Захотелось схватить парня за плечи, встряхнуть. Нельзя сдаваться! Плюхнулся на жёсткие деревянные доски напротив. Досада и ярость душили меня, заставляли колотиться сердце.
Вся эта афера, затеянная нами, была обречена на провал с самого начала, и я понимал это уже тогда, но надеялся на чудо. На какой-то русский авось, что прорвёмся, что Бог или какие-то высшие силы, что помогали раньше, не оставят нас. Но всё тщетно. Кто настучал на нас - продавец с автозаправки, или в автомастерской. Или просто кто-то из прохожих, обратил внимание на подозрительных людей. Проклятые американцы, доносительство у них в крови.
Я не знал, куда мы едем - в бортах фургона не было окон, даже зарешеченных, абсолютно глухие голые металлические переборки. Тусклый свет, проникавший лишь через перегородку, отделявшую нас от кабины, мутно-белыми пятнами падал на заплёванный металлический пол, заляпанный подозрительными пятнами. По бокам от нас, как каменные истуканы, застыли конвоиры в чёрной форме. Фургон покачивался на ухабах, елозил из стороны в сторону, будто лодка на волнах. Мерно гудевший мотор изредка взвизгивал и вновь начинал нудеть на одной и той же противной ноте.