- Да, но...
- Никаких но, - отрезал властно старик. - Есть ещё одна важная вещь. Вы должны закончить свою книгу с разоблачением преступной деятельности компании Джонса. А я позабочусь, чтобы Пулитцеровский комитет не обошёл её вниманием.
Ого, старик Джозеф думает, что может купить весь мир, и вертеть им, как заблагорассудиться. Главное, чтобы он не захотел управлять мною, как марионеткой. Этого я не позволю.
- Мистер Шепард, - в столовой возник дворецкий. - Там пришли.
- Что такое, Томас?
- Полиция.
Антонелли застыл, как соляной столб, лицо слилось по цвету с белой рубашки. Бросил затравленный взгляд на Шепарда, потом на меня.
- Сидите, Антонелли, - приказал Шепард. - Пусть они войдут, Томас. Узнаем, зачем они пришли.
Послышались гулкие отдавшиеся эхом шаги, будто сюда шла сама статуя Командора. В арочном проёме показалось трое - Рэндольф и два дюжих копа за его спиной. Правая рука у капитана висела на чёрной повязке.
- Чем обязаны, офицер? - произнёс Шепард таким ледяным тоном, что у любого в этой зале не осталось никакого сомнения, какие чувства старик испытывает к продажному копу.
- Мы пришли арестовать Франко Антонелли, - отчеканил Рэндольф, по тонким губам змей скользнула садистская улыбка.
Франко обмяк в кресле, опустив плечи. Я видел, как он расстрелял бандитов, голыми руками расправился с тремя отморозками в закусочной, но сейчас он дрожал, как испуганный мальчишка.
Шепард облокотился на стол и приложил два пальца к подбородку, рассматривая Рэндольфа, словно препарируя лягушку.
- Вот как? У вас есть ордер на его арест?
Рэндольф на миг растерялся.
- Нет... Но... Мы хотим его задержать.
- Понятно. И на основании чего?
- Он обвиняется в том, что стрелял в полицейского. И серьёзно его ранил!
- Вот как, - в голосе Шепарда внезапно я уловил сарказм. - Значит, Антонелли стрелял в полицейского и только его ранил. Понятно.
- Я не стрелял! - воскликнул в отчаянье Франко. - Это ложь!
- Подождите, Франко, - Шепард успокоил его жестом. - Рассказывайте дальше, капитан.
Рэндольф, встретив сопротивление, на которое явно не рассчитывал, впал в замешательство. Глаза сузились, лицо постепенно покрывалось красными пятнами.
- Мы сделали обыск в доме Антонелли, и нашли там револьвер. С выгравированной на нем именной надписью. Из него были выпущены пули, которыми был ранен полицейский.
- Вы не могли успеть получить результаты баллистической экспертизы, - вмешался я.
- Верно, - кивнул Шепард, явно довольный. - И что? Франко Антонелли стрелял в полицейского из именного револьвера, который хранил дома? И этот полицейский остался жив. Интересно-интересно.
Эти слова, сказанные с таким ядовитым сарказмом, заставили Рэндольфа скривиться в гримасе. Рыбка явно ускользала из его сетей.
- Значит, у вас пока нет доказательств вины Антонелли? Вы нашли какой-то револьвер, из которого стреляли. Больше ничего. Ведь так?
Рэндольф промолчал, лицо побагровело, став цветом говяжьей печёнки
- Так вот, капитан. Когда у вас будут доказательства, ордер на арест мистера Антонелли, вы придёте и арестуете его. Всё ясно? Ну, а пока... Томас, будьте так любезны, проводите наших гостей.
Вцепившись в подлокотники, Антонелли откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. Лицо блестело от пота, нижняя губа нервно дёргалась. На скулах проступили тёмные пятна.
- Не беспокойтесь, Франко, - сказал Шепард. - Я убеждён, что вы не виновны. Я предоставлю вам адвоката.
И тут меня пронзила жуткая мысль. Пришла внезапно, охватив жаром. Я понял, что Антонелли действительно стрелял в полицейского. И я был тому свидетелем! Но в тот момент Франко и представить не мог, что пули, выпущенные из его револьвера, ранят самого капитана Рэндольфа! Но это... Это просто немыслимо!
* Перевод
Если ты лишь сон
Я надеюсь, что никогда не проснусь
Выше моих сил
Знать, что меня бросили
Глава 21. Исчадие рая
- Поздравляю, господин сенатор, с блестящей победой!
Джек поднял свой стакан с виски, выпил и со стуком поставил на стол рядом.
- Непривычно звучит. Сложно привыкнуть.
- Конечно, сложно. Буквально за несколько месяцев такой стремительный взлёт. С электрического стула в Синг Синг в кресло конгрессмена. Вся пресса переполнена рассказами о твоей феноменальной карьере.
В голосе Джека я почему-то не услышал ни малейшего признака зависти или лести. Просто холодная констатация факта. Нет, эмоции все-таки были - гордость за свою работу. Реально без этого блестящего юриста я бы не дошел до конца. Сдулся бы.