Когда я вылез и огляделся, сердце как-то странно екнуло и заныло - это место о чем-то напомнило, но я не мог вспомнить что. Будто что-то из моего сна, или из далекого прошлого.
- Останешься в машине или с нами пойдешь? - поинтересовался Франко, выключив мотор.
- А что здесь такое? Казино? Кабаре?
- Нет, сувенирная лавка. Всякой фигней торгуют.
Я усмехнулся. Это мы столько времени убили на то, чтобы приехать к какой-то убогой лавке? Ну, Антонелли, врать совсем не умеет.
- Пойду с вами. Куплю что-нибудь Лиз в подарок, - нашёлся я.
Звякнул колокольчик, когда мы вошли внутрь. Тесное помещенье. Стены обшиты старыми, почерневшими от времени досками. В рамках за стеклом тускло темнели фигурки, грубо отлитые монеты с дырками, кресты, маленькие чаши, засохшие пучки трав, пахнущих одуряюще сильно, дурманящих голову.
- Чем могу быть полезен? - фраза прозвучала по-испански, сипло, так что я едва смог разобрать.
Обернулся и замер. На миг показалось, что за прилавком вижу знакомую фигуру - высокий кряжистый старик, чуть сгорбленный. С колючим взглядом темных глаз. Я мотнул головой и видение рассеялось. Обычный мексиканец, полный, с тонкими усиками на верхней губе. В просторной полосатой рубахе, расстёгнутой на груди. Действительно очень высокий, с покатыми округлыми плечами. Ничего, кроме роста не роднило его с тем человеком, который привиделся мне.
Франко шагнул к нему и что-то тихо сказал. Непонятно, на каком языке. Только владелец лавки отшатнулся, будто итальянец наставил на него револьвер или показал ядовитую тварь. Взлетела удивленно линия темных зачесанных назад волос. Улыбка сползла, а лицо застыло, будто маска.
- Да, синьор, я понял, - закачал головой, как китайский болванчик.
Исчез за незаметной дверью, прикрыв совершенно бесшумно. Вернувшись, выложил на прилавок, отливающий серебристым металлом плоский кругляш на длинной цепочке. Франко повертел его в руках и положил Эстелле на ладонь. Девушка бросила быстрый взгляд, подняла глаза на итальянца. И тут же попыталась вернуть кулон, но Антонелли помешал это сделать, мягко сжав руку.
- Надень. Так будет лучше. Поверь.
- Я... я... не знаю... - тихо, едва слышно пролепетала девушка, и всхлипнула. - Не стоит... Наверно.
Но послушалась. Надела цепочку через голову, спрятав амулет на груди под платье. А Франко вновь обратил свой взор на продавца. А тот медлил. Несколько раз быстро и оценивающе всмотрелся в девушку, потом в итальянца, словно сравнивал. И, наконец, выложил что-то в прямоугольной коробочке на край прилавка, рядом с собой. Франко выпрямился, застыв, как караульный на посту. Потом осторожно, будто боялся, что старая деревянная доска обдаст сильным жаром, положил, распрямив левую ладонь. И едва заметно кивнул.
Ш-ш-ш-ш. Резкий треск, шуршанье. А я глазам не поверил. Из коробочки вылетел с глухим жужжаньем отливающий сталью большой жук. Опустился рядом. Сложил крылья и, тихо цокая маленькими лапками, пробежался по прилавку до безымянного пальца Франко. Опустившись у основания ладони, крепко обхватил его своими лапками. И застыл, превратившись в перстень.
Антонелли вздрогнул, будто от боли. Но приподняв руку, посмотрел, как переливается золотистый узор, смахивающий на арабскую вязь, на крыльях жука. И улыбнулся, вздохнул незаметно, но облегченно. Мягко приобнял Эстеллу и она прильнула к нему, бросила взгляд, в котором светилась благодарность, и такая нежность, что на миг зависть кольнула в сердце.
- Ну, мы в машину. А ты что-то хочешь купить?
- Да, я останусь.
Когда они вышли, я подошел к прилавку, вытащил из внутреннего кармана записную книжку и написал там несколько фраз.
- Вы знаете, что здесь написано? - продемонстрировал продавцу.
Он бросил быстрый взгляд. Пробежал глазами и показалось, что в уголках его полных губ мелькнула понимающая усмешка.
- И что это?
- Наречие индейцев утмари. Вы знаете его?
- Знаю, но не очень хорошо. И вряд ли смогу вам помочь.
- А кто может?
Он вытащил из-под прилавка ручку и быстро черкнул пару фраз.
- Мария Те-ре-са де ла Аль-ба-ла-те, - прочитал я по слогам, ох уж эти мексиканские имена. - Паласио де Лас Лейлас. И где это? В Паленке?
- Совершенно верно, синьор Стэнли. Совершенно верно.
Я непроизвольно воззрился на него.
- Я знаю, кто вы такой. Читал в газетах, - объяснил он спокойно. - И да, у меня есть для вас кое-что.
Он вновь исчез за дверью позади прилавка, тихо прикрыв за собой. Вернувшись минут через десять, выложил передо мной вещицу, от вида которой зашлось в тоске сердце и молоточками застучала кровь в висках.
- Этот амулет будет оберегать вас.
«Амулетом» оказался массивный серебряный крест, почерневший от времени, на простом чёрном шнурке. Именно такой дал мне дед. Снял с себя и надел мне на шею. И я носил этот крест там, в другой жизни - в России. Но взять с собой в иной мир, разумеется, не мог. Он остался на моём старом теле. Которое теперь, скорее всего, покоилось где-то на дне Чёрного моря. Или в морге Дальноморска. Если какой-то отдыхающий наткнулся на мой труп с бетонным блоком, привязанным к ногам. И вот теперь я вновь обрел этот крест. Странным непостижимым образом он перенесся сюда в Мехико-сити, в убогую лавку.