- А ты что, смеешься надо мной? - голос нашего соседа прогремел прямо рядом со мной, заставив вздрогнуть.
Сердце ёкнуло, взмокли ладони, но осторожно повернув голову, я понял, что сосед упёрся взглядом в Антонелли. Он поднял глаза от тарелки и смерил взглядом нарушителя спокойствия.
- Что молчишь, чёрная обезьяна? - мексиканец не унимался.
Франко явно не понравились эти слова, лицо будто окаменело, рот сжался в одну линию, а глаза зло сверкнули ледяной синью.
- Мне жаль твою жену. Надеюсь, её душа теперь в хорошем месте.
- Да-а-а, она-то в хорошем месте, а я вот не знаю, кто ее туда отправил! Но узнаю, узнаю, я тебе говорю! И никто мне не помешает!
Я бросил взгляд на охранника, застывшего неподвижной глыбой у входа. Но он даже не пошевелился. Уронив двойной подбородок на грудь, сложил волосатые руки на внушительном пузе, будто спал.
- А может быть ты знаешь, кто отправил мою Анхелу на тот свет? А?
Я отстранился, и мексиканец наклонился над столиком, приблизившись к лицу Антонелли.
- Откуда мне знать? Я только вчера приехал в Мексику, - лицо итальянца выглядело невозмутимым, но в голосе уже зазвенели металлические нотки, а руки, лежавшие на столике, сжались в кулаки.
- А на кой чёрт ты сюда припёрся? - зло ухмыльнулся мужик. - Что вы, макаронники сюда лезете? Небось скрываешься от кого-то? А? Знаю я вас, - он пошатнулся, громко икнул, - Наворотите всяких дел, а потом прячетесь у нас. А ну говори, зачем приехал?! ¡Ah, cómo chingas!
Франко поморщился, пару раз быстро взглянул на Эстеллу, которая явно не испугалась, скорее разозлилась. Глаза горели, ноздри раздувались. Ещё немного, она вскочит и отхлещет скандалиста по щекам.
Мужик явно нарывался на драку, просто жаждал сцепиться с первым встречным, и выбрал из всех именно итальянца.
- Я приехал к другу, - с вызовом бросил Франко, пытаясь, однако, оставаться спокойным. - К Луису де Сильва.
- А, этот pendejo, - протянул мексиканец с таким презрением, что даже у меня внутри вспыхнул гнев. - Вор и предатель.
Даже эти слова не заставили Антонелли вскочить, хотя я видел каким злым синим огнём вспыхнули его глаза. Но мексиканец схватил его за грудки, так что затрещала рубашка и с тихим стуком отскочили и рассыпались пуговицы. Вытащил в проход между столиками. Гомон стих и присутствующие с тем неподдельным интересом, какой свойственен скучающей толпе, жаждущей развлечься, начали наблюдать за парочкой.
Мексиканец быстро и коротко замахнулся, но Франко тут же поднырнул под его руку и, схватив за запястье, резко вывернул вверх.
- Ах ты, maricon! - взвыл дебошир. - Кусок дерьма!
Вся его массивная фигура вдруг выпрямилась, словно внутри тела раскрылся металлический каркас. Вырвал руку. Взмах и Франко едва успел отклониться. На рубашке появился длинный горизонтальный разрез, края набухли кровью. Бить Антонелли не стал, лишь выбросив резко руку, ткнул мексиканца в глаза. Заставив отшатнуться. Нанес сильный удар по предплечью. И нож всей своей тяжестью рухнул, войдя в деревянный пол на пол-ладони.
Оставшись без оружия, дебошир на миг оцепенел. Тяжело сопя, вытер нос рукой. И тут же врезал так, что кровь залила лицо итальянца - удар рассек ему бровь. Рана не серьезная, но выглядела кошмарно.
Я помнил, как Франко с легкостью разделался с тремя бандитами в американской забегаловке, но здесь он почему-то уступал противнику. Да, тот выглядел внушительно - почти ростом с Антонелли, но шире в плечах. Сплошь покрытые черными волосами, как у обезьяны, руки с выступающими буграми мускул. И весь он был, как сжатая стальная пружина. Но я помнил, какая сила сосредоточена в худом, но жилистом Франко.
Я беспомощно оглянулся. Внутри неприятно забилась дрожь, заледенели ладони. Охранник по-прежнему безучастно наблюдал за побоищем. И вмешиваться не собирался. Может быть, отключить свет, чтобы Франко смог применить свою силу? Но бьющие из широких арочных окон солнечные лучи развеяли в прах моё желание.