- Тебе-то что за дело, Джунгаров? - я старался держаться уверенно и спокойно, хотя ноги предательски подкашивались. - Это же о компании, которая создает лекарство. Для детей. Якобы. А ты-то тут при чем? От кого ты вообще явился-то сюда?
- Ну зачем ты такой грубый, Олег Николаевич? Невежливо ведешь себя. Я тебе ничего плохого не сделал. А ты вот так меня привечаешь. Нехорошо. Ой, нехорошо.
Умирать в тридцать четыре года мне хотелось также, как и любому другому. И главное, подонок Джунгаров тянул и тянул из меня жилы. Наслаждался страхом, который накатывался от меня из-за разыгравшейся фантазии. Эта была прелюдия действа, которой должно было начаться.
Все свершилось так быстро, что я даже не успел испугаться, как следует. Меня куда-то тащили, во влажную духоту, пропитанную дурманом дорогущего парфюма, исходившую от всех этих масел, шампуней и ещё чёрт знает чего, чем пользовалась Милана. Грохот воды, льющейся в глубокую, как бездна, ванну. Я вырывался изо всех сил, извивался, царапался. Человек - существо живучее, так просто у него жизнь не отнять, даже когда он понимает, что все кончено. Последним, что я увидел широкоскулое лицо Джунгарова и его ухмылку.
- Прощай, дорогой, - откуда-то издалека донесся его голос, будто клекот. - Передай привет Розенштейну.
Плеск воды. Ослепительно яркий сноп искр, взлетевший вверх фонтаном от упавшей бритвы. И всё моё тело сжалось от предчувствия мучительной боли. Я передёрнулся.
И проснулся.
Я действительно лежал в воде, в ванне, но не в доме Миланы, а в собственной квартире. Вместо розового мрамора - дешевая светло-голубая керамическая плитка кое-где уже отбилась по краям. А главным украшением стены позади меня служила черная плесень, разросшаяся в нечто фантастическое - прекрасный пример теста Роршаха. Всё никак руки не доходили сделать ремонт.
С Миланой мы поссорились, она решила уехать на съемки, а я ляпнул, не подумав, что в это время перееду к себе в квартирку покойной бабушки. Вспыхнула ссора, переросшая в грандиозный скандал. Я хлопнул дверью и вернулся к себе.
И тут я вспомнил, что статью-то я пока не написал, лишь собирался это сделать. Но почему мне привиделся такой кошмар? Предупреждение свыше?
Я вылез из остывшей воды, пробиравшей до костей, побрился и вышел на кухню. Кофе, конечно, же уже выкипел из турки, покрыв ноздреватой темно-бурой накипью плиту. Бросил взгляд на холодильник, где стояла метеостанция, что узнать погоду. И выругался матом - я уже на час опаздывал в редакцию. Ну что за зараза! Даже поесть не успел!
Майское утром ласково объяло теплым ветерком, забравшимся под рубашку. Шумели вязы, вымахавшие выше девятого этажа. А вот то дерево всегда радовало мне душу. Лет двадцать назад пронёсся над Подмосковьем страшный ураган. Выворачивал деревья с корнем. И один из наших вязов погиб, засох. Долго чернел силуэтом, и никто не решался его спилить - жалко было. А тут вдруг ожил, вначале робко, лишь нижние ветки покрылись редкими светло-зелеными листиками, но с каждой весной они поднимались все выше-выше. Пока не сомкнулись на вершине. И стал наш вяз щеголять шикарной изумрудной кроной, как прежде. Так что у меня всегда перед глазами, как у князя Болконского с его дубом, был пример возрождения.
На забетонированной стоянке меня поджидал красный «мустанг» - моя гордость, вызывающая нескрываемую зависть. Вот только знали бы завистники, сколько сил мне пришлось потратить, чтобы из убитой вусмерть колымаги сделать такого красавца.
Я люблю посещать выставки старинных машин Олдтаймер. Там выставляют для продажи отжившие свой век машины. И там я и приглядел себе «Mustang Cobra Jet 428» 1969-го года выпуска. Загорелся желанием купить. Хотя машина была в жутком состоянии, но стоила... Запредельную сумму. Как яхта для Абрамовича. Но я продал дом деда в деревне, влез в офигенные долги, но купил. И сколько же мне пришлось возиться! Не в сказке сказать, ни пером описать. Поршень, который из-за перегрева заклинил движок, я купил ни где-нибудь, а в Великобритании. И стоило это триста фунтов. Пересчитайте, сколько это на рубли - обалдеете. На аукционе купил форму для заливки пластиком рулевого колеса. Нашёл автомастерскую, где мне обтянули алой кожей торпедо, и сидения, заменили всю сгнившую электропроводку. Машинка получилась высший класс.
И не забыть то ощущение, когда я сел за руль сияющей хромом тачки и выжал сцепление. О чудо! Мотор заурчал, как довольный кот. Сердце было готово выпрыгнуть из груди, чтобы бежать рядом, любуясь на красавец-автомобиль. Генри Форд гордился бы мною.