- Ладно, я расскажу. Только вы обо мне ни слова. Хорошо? - когда я кивнул, она продолжила также тихо, дрожащим голоском: - Кажется, они над нами какие-то опыты проводили.
- Кто именно?
- У нашего детдома есть спонсор. Компания, которая лекарства производит. Она называется «Джонс и Джонс».
- И что они делают?
- Они давали нам витамины, вроде как для памяти что ли. Чтобы улучшать успеваемость. И потом начинались видения. Призраки, оборотни. Только Катя говорила, что это не видения, а все по-настоящему. И оборотни эти на самом деле люди.
Катя не писала мне об этом, но почему-то я воспринял эти слова, будто уже слышал. Откуда? Ну, конечно - из моего кошмара. Или вещего сна?
- И ты тоже их принимала?
Она помахала отрицательно головой.
- Нет. Я обманывала их, и таблетки все выбрасывала. И Катю отговаривала. Она тоже бросила. А остальные...
Голос моей собеседницы предательски дрогнул, она всхлипнула. Вытащив маленький платочек, вытерла носик. Скомкала и сунула в кармашек белого кружевного передника.
- Ну-ну, - я мягко сжал ей руку. - У тебя не осталось этого лекарства?
Она кивнула.
- Сейчас принесу.
Через пару минут вернулась, сильно запыхавшись, и сунула мне в руки флакон. Я высыпал на руку капсулы: красные и синие. Самые обычные, ничего особенного. Раскрыв одну, я понюхал порошок. По крайней мере, на наркотик не похоже.
- Хорошо, Оля, вернусь в Москву, проведу анализ этих капсул и напишу статью, если пойму, что причина в этом.
Когда вышел из кафе, погода совсем испортилась. По сизо-серому небу медленно двигались кудлатые облака, похожие на отару облезлых овец. Между клочьями «шерсти» проскакивали мелкие зигзаги молний. На нос упала большая капля, на щёку - другая. И через мгновение хлынул поток, превратившийся в стеклянную полупрозрачную стену, за которой едва просвечивали пролетающие по шоссе машины с включёнными фарами. Я поёжился, подняв воротник пиджака, но решил всё-таки добраться до своей тачки.
Присев за руль, я вытащил из бардачка пачку сигарет, закурил, вернувшись мысленно к рассказу юной официантки. Уж теперь я точно не мог оставить это дело в покое. Если эти ублюдки уже свидетелей начали убирать, то я должен в этом разобраться. Должен.
У меня созрел план. Устроиться в детдом охранником, учителем, кем-нибудь, и всё проверить. Только надо сделать липовые документы: паспорт, трудовую книжку. Волосы перекрасить. Или парик сделать. Коломийцеву скажу, что хочу устроится в киногруппу, чтобы присматривать за женой. Может и поверит.
Гроза усилилась, электроразряды расчерчивали иссиня-чёрное небо слепящими зигзагами в сопровождении оглушающего боя ударных небесного оркестра. Я знал, что в машине безопасно, но каждый раз вздрагивал, замечая очередную вспышку.
Я выехал на шоссе и погнал в сторону Москвы, настолько быстро, насколько позволяло мокрое покрытие.
Расщепивший небосвод разряд угодил прямиком в темнеющий на фоне сизого неба скелет опоры ЛЭП, вызвав фонтан искр, ослепивший на мгновение. Скрежет падающей махины заставил сердце подпрыгнуть. В последнее мгновение я сумел отвернуть руль, чтобы не врезаться в груду металла. Машина слетела с трассы, запрыгав на кочках, остановилась в опасной близости к рухнувшей верхушке. Отдышавшись, я попытался завести машину, но колеса завязли в грунте, с визгом бесполезно крутились. Я выругался, распахнул дверь и только поставил ногу, заметив в последнее мгновение оборванный толстый чёрный кабель, лежащий неподалёку. Перед глазами закрутился калейдоскоп разноцветных искр. И тут же упала тьма, словно выключили свет.
Глава 2. Возрождение
Сознание возвращалось вместе с охватившей всё тело мучительной болью. Отвратительная вонь горелого мяса, палёных волос била в нос. Что-то сковывало движения, как бывает во сне, когда за тобой гонится нечто страшное, черное, а ты не можешь пошевелить даже пальцем.
Нет, пальцами я пошевелить мог, но вот руки и ноги были зафиксированы. На глазах повязка, снизу пробивался белёсый свет. Но я видел перед собой словно черный экран, на котором ослепительные искры устроили светопреставление. Спиной и задницей я чувствовал жесткую поверхность и понял, что сижу на чем-то, к чем привязан.
Что за странный кошмар? Почему так реален? Никогда раньше я не ощущал такой сводящей с ума боли.