Когда мы проезжали мимо отеля «New Yorker», нам наперерез выскочил белоснежный «шеви» кабриолет и Франко так резко нажал на тормоз, что завизжали шины, а я едва не впечатался носом в панель управления.
- Baciami il culo, bastardo! Ciucciami il cazzo, culone! Figlio di putana!
Франко, багровый от злости, высунулся из машины и погрозил кулаком. И долго не мог успокоиться, дышал тяжело, со всхлипом, желваки ходили под кожей. Так что на миг я испугался, как бы итальянец в следующий раз не вытащил бы пушку и не перестрелял бы всех, кто посмел подрезать его.
И словно оправдывая мои опасения, хлопнув дверью, он выскочил из машины. Но вернулся через пару минут с блоком сигарет и злобно стал сдирать обёртку. Выпустив облачко мерзопакостного дыма, откинулся на сидение, и машина на удивление мягко тронулась с места.
- Извини, Стэн, эти ублюдки когда-нибудь доконают меня, - пробормотал он, пристраиваясь к очередному хвосту.
- Ничего-ничего, я понимаю, - сказал я совершенно искренне.
Слева выросла увенчанная высоким шпилем величественная стела самого высокого в мире небоскрёба того времени - Эмпайер-стейт билдинг, и мы свернули на пятую авеню и, лавируя между такси, легковушек и автобусов, добрались до цели нашего путешествия.
Франко припарковал свой «форд» в переулке, откуда прекрасно просматривался вход в банк, украшенный портиком с колоннами из тёмно-серого мрамора.
Помещение встретило меня прохладой, и заставило на миг замереть в благоговейном восхищении. Массивные стойки, отделанные резным красным деревом, высокий потолок поддерживали колоны из изумрудного камня под малахит, пол, выложенный розовато-серым мрамором. Хотя решётки, скрывавшие сотрудников, неприятно напомнили о камере в тюрьме Синг Синг, правда, выглядели не в пример изящнее.
Ко мне тут подскочил служащий, полноватый мужчина невысокого роста с сильными залысинами, одетый в старомодный костюм-тройку. Из жилетного кармана виднелся краешек брегета с изящной резьбой, а цепочка из тускло-серого металла цеплялась за третью снизу пуговицу. Мужчина подобострастно поинтересовался, может ли он чем-то помочь мне.
На слабых в коленях ногах, я проследовал за ним по коридору. С тихим скрипом отъехала очередная решётка, вызвав холодящие душу воспоминания, как я шёл по зелёному линолеуму в «танцевальный зал» Синг Синг - так, где по кругу шли шесть камер для ожидающих смертной казни.
И вот, наконец, отворилась тяжёлая круглая дверь толщиной в метр, явив ровный строй банковских ячеек, выкрашенных светло-серой эмалью. С замиранием сердца я вытащил ключ, который дал мне Франко, и отпер ящик.
- Когда вы закончите, - чуть склонив голову, вежливо, даже подобострастно проговорил мужчина. - Нажмите, вот эту кнопку.
Когда он вышел, и закрыл решётку, я прикрыл глаза, вдохнул воздуха, на миг задержал в лёгких и выдохнул. Открыл тяжёлую дверцу ящика и не удержался, присвистнул.
Документов Стэнли собрал много: пухлый скрэпбук - альбом с газетными и журнальными вырезками, фотографиями. Плюс дюжина папок, записные книжки. Настоящее сокровище. И я не мог просто так отдать это бандитам. Даже ради Лиз. Но как сделать копию? Единственная возможность - перефотографировать. И надо успеть это сделать!
Так, а это что такое? Здоровенная тетрадь в картонном переплёте, такая раньше называлась гроссбухом. Коричневые рыхлые страницы аккуратно исписаны странными закорючками. Проклятье! Похоже, Стэнли записывал самую важную информацию каким-то секретным кодом. Но где найти ключ к нему?
Я бережно уложил материалы в портфель, и нажал кнопку. Тишина. Подергал решетку - никакой реакции. Еще раз вдавил красный выпуклый кружок. Зараза! Неужели обо мне забыли? Походил по хранилищу, и вновь вернулся к столу, пытаясь сосредоточиться, мучительно соображая, к кому бы я мог обратиться за расшифровкой записей Стэнли в этом странном и чуждом мире.