- Я не знаю, что вам сказать. Было темно.
- Да, именно. Эта сущность убивает только в темноте. Или ночью, или при погашенном свете. Ну, или во время солнечного затмения.
Слова обвинителя не успокоили, а наоборот усилили мою нервозность, и я ничего не мог с собой поделать.
- Это всё, мистер Макэлрой? - поинтересовался я довольно невежливо. - Плохо себя чувствую, хотел бы лечь спать.
- Извините, но я задам вам ещё пару вопросов. Не возражаете? Так вот. Какую роль в этом ограблении играл Франко Антонелли?
- Никакую. Он привёз меня к зданию банка и ждал в машине, в переулке. После электрического стула у меня начались провалы в памяти, и я плохо ориентируюсь в городе. А он подвёз меня.
- И в банк он не заходил?
- Нет, конечно. Зачем? Там орудовали грабители из русской мафии. А он итальянец. Они на ножах.
- Да, верно. Откуда вам известно, что они именно были русскими?
- Они говорили по-русски, - быстро ответил я, и хотел прибавить, что и по-украински, но вряд ли Макэлрой понимал разницу.
- Вы знаете этот язык? - он поднял удивлённо бровь. - Да, мистер Стэнли, недаром ходят слухи, что вы работаете на Советы. Это опасно. Вы же знаете, что сейчас происходит. Мистер Маккарти рвёт и мечет, пытаясь найти «агентов Москвы», - он криво ухмыльнулся. - Говорит, что русские пролезут сквозь окна в американские дома, если мы не будет настороже. Идиот.
- За что вы арестовали Антонелли? - я ощутил укор совести, что втянул несчастного Франко в некрасивую историю.
- Не важно, - Макэлрой зло сузил глаза, и черты лица стали жёстким, будто окаменели. - Он находился рядом с банком, где произошло кровавая разборка.
- Разве нельзя было выпустить под залог? - вспомнив многочисленные полицейские сериалы, я решил продемонстрировать осведомлённость
- Нет. Представьте себе, что не могли. То есть, естественно, судья Герберт Кросс назначал залог в двадцать тысяч. Но, увы, у Антонелли не нашлось таких денег.
- А у его дяди Карло Моретти?
Обвинитель издал горловой смешок, смахивающий на клёкот коршуна, и в глазах вспыхнули дьявольские огоньки.
- Нет. Карло Моретти не посчитал нужным раскошелиться. Решил, что родственные чувства обходятся ему слишком дорого.
Чёрт возьми! Несчастный Франко из-за меня попал в тюрьму. А этот гребаный говнюк, его дядя, палец о палец не ударил, чтобы вытащить племянника. Ведь эти деньги вернулись бы ему, когда Франко отпустили.
- Кстати, о родственных чувствах, - продолжил Макэлрой. - Вы в курсе, что мистер Джозеф Шепард открыл фонд в четверть миллиона долларов, из которых будет выплачивать премии тем, кто сможет рассказать что-то существенное об исчезновении его племянницы Элизабет? Вы знаете, где она?
- Нет.
- Но вы же живете с ней?
- Ну и что? Она свободный человек, когда хочет приходит, когда хочет уходит.
Лицо Макэлроя вытянулось, уставился на меня, как на идиота. И тут я понял, какую глупость сморозил - в 50-х женщины в Америке были настолько зависимы от мужчин, что шагу не могли сделать без их разрешения.
- Я не враг вам, мистер Стэнли, - неожиданно мягко сказал Макэлрой. - И крайне признателен вам за то, что теперь занимаю эту должность.
- Каким образом? - не понял я.
- Благодаря вашему расследованию удалось раскрыть факты коррупции в офисе прежнего окружного прокурора. Он подал в отставку, когда выяснилось, что его помощник, он был обвинителем на вашем процессе, Кирби Блэк, скрыл важнейшие факты по вашему делу. И не только по вашему. Нарушений нашлась масса. Теперь мой шеф, мистер Стивен Хилл стал во главе офиса. Ну, а я занял место Блэка.
- Ясно.
- Ну, так что же я могу сделать для вас, мистер Стэнли?
- Отпустите Антонелли.
- Хорошо, - неожиданно согласился он. - Я могу воспользоваться вашим телефоном?
Я кивнул и Макэлрой переложил свою шляпу на подлокотник кресла, а отливающий чёрным лаком аппарат поставил к себе на колени. И тут же набрал какой-то номер. Бросил несколько коротких фраз и повесил трубку.
- Вот и всё. И всё-таки, мистер Стэнли, мой совет - перестаньте водить дружбу с этим мерзавцем. Отношениями с ним вы вредите своему имиджу. Вы национальный герой. Вы понимаете, вас любят, и многое прощают. Но подобная дружба бросает тень на вас. А ваша репутация должна быть идеально чистой, без единого пятнышка. Вы хотите идти выше? Дойти до вершины?
- А вы? Хотите стать окружным прокурором?
- Разумеется, - его глаза затуманились, на лице возникло и исчезло мечтательное выражение.
- Но министром юстиции было бы ещё лучше? - эти слова вырвались у меня совершенно неожиданно.