У нее был билет первого класса. Абигайль ехала со всеми удобствами, и, когда проводница предложила чай, она, вспомнив наставления профессора, выпила чашку. Наконец поезд прибыл в Саутгемптон.
Сидя в такси, она подумала о том, что слишком мало знает об этой поездке и еще меньше - о ее цели. Ван Вийкелен также ничего не сказал о ее продолжительности. В билетной кассе она поняла, что недооценила его. Вместе с билетом было письмо. Абигайль спрятала его в сумочку и, только устроившись в каюте на корабле, вскрыла.
Письмо было напечатано на машинке и подписано мистером Кроссом; в нем излагались инструкции профессора.
Ван Вийкелен будет встречать ее в половине восьмого утра в пятницу, так что у нее будет достаточно времени, чтобы решить таможенные формальности. Если вдруг профессор не встретит ее, она должна пойти в комнату ожидания и ждать его там. После этого они поедут в дом его сестры, который находится в нескольких километрах от Бакио, небольшого курорта на берегу моря в тридцати минутах езды от Бильбао. Может быть, они там переночуют, все будет зависеть от состояния девочки. Если все будет хорошо, обратный путь займет не больше двух дней. В конце письма ей желали приятного путешествия.
Абигайль дважды перечитала письмо, затем аккуратно его сложила и опустила в сумочку. Теперь она должна найти карту № посмотреть, куда едет. Она оставила вещи в каюте, которая была просторной и очень уютной, и вышла осмотреть судно. Оно казалось довольно безлюдным, что было естественно для середины февраля, но ресторан, в который она зашла поужинать, был полон. Абигайль села за столик, где уже сидели молодая супружеская пара и мужчина приблизительно ее возраста, который ехал из Герники. Когда она призналась, что даже не слышала о таком городе, он рассказал ей о нем, а после ужина они отправились в бар выпить кофе. Вечером они потанцевали на палубе и попрощались, условившись обязательно встретиться утром.
На следующий день ярко светило солнце, и, хотя море казалось прохладным и корабль слегка покачивало, Абигайль решила прогуляться по палубе. Вчерашний знакомый уже ждал ее, и они гуляли, взявшись за руки. Оставшееся до обеда время они провели у игровых автоматов. Абигайль жалко было тратить деньги, хотя профессор ясно дал понять, что она может делать с ними все, что захочет. Абигайль почувствовала облегчение, когда выиграла в лотерею. После обеда пошли в кинозал. Абигайль не смотрела фильм, так как у нее перед глазами стояло красивое лицо профессора. Вечером они долго стояли на палубе, и Абигайль вернулась в каюту поздно, но долго не могла заснуть от перевозбуждения.
Утром в ресторане было немноголюдно, так как многие проводили время на берегу. Позавтракав, она вместе со своим новым другом последний раз прошлась по палубе, потом она спустилась по мостику, прошла таможенный досмотр и вышла через дверь в сопровождении носильщика.
Профессор появился неожиданно. Абигайль сдержанно поздоровалась, расплатилась с носильщиком и отдала профессору свой чемодан.
- Я надеюсь, что вы хорошо доехали. - Его голос был холоден.
Она чувствовала, что волнуется, но, услышав его холодный тон, быстро пришла в себя:
- Да, спасибо. Все было хорошо. Я даже познакомилась...
- Я заметил его, когда вы выходили, - сухо прервал ее профессор. - Вы, наверное, не заметили, как быстро прошло время.
Он был в плохом настроении: может быть, из-за того, что всю ночь ехал в машине.
- Я этого вовсе не хотела. Очень приятный молодой человек едет в Испанию, он женится на испанской девушке и все время только о ней и говорил. Я думаю, что мой недостаток заключается в том, что все относятся ко мне с большим доверием, люди всегда ищут, кому доверить свои тайны.
Ван Вийкелен ничего не сказал, но она заметила, как задрожали уголки его рта.
- Вы всю ночь провели за рулем? - спросила Абигайль.
- Нет, с четырех часов утра. Пойдемте, если вы готовы.
В машине она разглядывала его профиль: он выглядел мрачным и серым, несмотря на то что он был, как всегда, чисто выбрит. "Наверное, он очень устал, хотя и не признается в этом. Если бы у него была жена..." - подумала Абигайль и тут же отбросила эту мысль. Они подъезжали к Бильбао.
- Нам осталось ехать двадцать с лишним миль, - посмотрев на указатель, сказала Абигайль. - Может быть, остановимся где-нибудь и выпьем кофе, вы мне расскажете немного подробнее о вашей племяннице.
Несмотря на усталость, профессор вел машину прекрасно. Дорога была узкая и загруженная. Абигайль смотрела в окно - они проезжали судостроительный завод, фабрики. Ван Вийкелен ей не ответил. Только когда они попали в пробку, он буркнул:
- Хорошая мысль. Здесь есть одно кафе, оно сейчас должно быть открыто.
Когда они въезжали в город, фабрики и судостроительный завод выглядели ужасно некрасиво, но сейчас интересно было рассматривать блоки новых домов и магазины. Профессор хорошо знал дорогу.
- Вот здесь, - уверенно произнес он. Они объехали здание и остановились на противоположной стороне. Кафе только что открылось.
Кофе был очень крепкий, и Абигайль заказала молока. Она заметила вопрошающий взгляд профессора и не поняла, что он означает. Поэтому быстро сказала:
- Расскажите о вашей племяннице.
- Вы понимаете, почему я попросил вас приехать? - Он пристально смотрел на нее и заговорил очень быстро, будто ему было неприятно говорить на эту тему и он хотел скорее покончить с этим. - Я сожалею, если нарушил ваши планы, но я очень доверяю вам как медсестре.
- А не как женщине? - спросила Абигайль, сама не понимая зачем.
- Этот вопрос не имеет отношения к делу, - упрекнул он ее. - Нина, моя племянница, очень эмоциональный ребенок, ей три года. Моя сестра ждет второго ребенка, вот почему я еду к ней сам: даже речи не может быть о том, чтобы она ехала куда-то в ее положении. Ее муж прикомандирован к посольству Голландии в Бильбао. Они живут там уже год, но Одилия не допускает мысли о том, чтобы поместить Нину в больницу в Бильбао. У меня не было другого выхода, как поехать за Ниной самому и забрать ее в Амстердам. Это единственная причина, по которой я попросил вас поехать со мной.
- Да, конечно, профессор, какая еще другая могла быть причина? - Абигайль было приятно, что ее голос звучал, как всегда, твердо, что удивляло саму ее, потому что в голове билась другая мысль: могла бы быть и другая причина. При встрече она поняла, что ему неприятно было видеть ее с молодым человеком, но сейчас она упрямо убеждала себя в том, что его раздражение было вызвано совсем другим: он думал, что они теряют драгоценные минуты, пока она прощалась с молодым человеком.
Она в молчании допила кофе и вызывающе заявила, что ей надо причесаться и вообще привести одежду в порядок. Дорога утомила ее. Теперь она была твердо уверена в том, что надеяться ей больше не на что. Она вернулась минут через пять.
- Мне кажется, что вы полны новостей и хотите мне что-то сказать, - сказал профессор.
- Нет, мне нечего вам сказать, но я не уверена...
- Моя дорогая девочка, в вашем возрасте?
- Нет, ничего особенного. Просто все так великолепно, как на съемочной площадке Голливуда. - Она заметила, как снова задрожали уголки его рта. Стены цвета голубого вельвета, мягкие стулья, позолоченные бра, пушистый ковер и позолоченная раковина.
- Это звучит не правдоподобно и вульгарно, - сказал профессор.
- Я сожалею, что задерживаю вас, профессор. Дорога от Бильбао шла в гору. Был ясный, безоблачный день, они проезжали горы, небольшие зеленые поля, дома с черепичными крышами и закрытыми ставнями. Она громко выражала восхищение при виде всего нового, но потом, вспомнив, что профессор уже видел все это, сочла свое поведение глупым. Она повернулась к нему и улыбнулась. Он ничего не сказал, выражение его лица не изменилось. Все это выглядело так, будто, он не хотел, чтобы она была здесь, рядом, но она была, и по его же желанию. Испанский воздух и крепкий кофе придали ей храбрости, и она не побоялась спросить:
- Почему вы иногда зовете меня Абигайль, а иногда - мисс Трент?