- Хорошо. Я немного поработаю.
Он говорил равнодушным тоном, может быть, потому, что она отказалась рассказать о себе. В самом деле, размышляя об этом, Абигайль подумала, что этим обидела его, хотя совсем этого не хотела. Она вышла из комнаты и пошла наверх к Нине, которая уже с нетерпением ждала ее.
Они выехали после чая. Абигайль надеялась, что профессор вспомнит, что они с Ниной сидят сзади него, но была разочарована. Мужчины разговаривали о садоводстве всю дорогу. Нина спала, свернувшись, как котенок, на коленях у Абигайль, Колосс тоже спал, и Абигайль опять осталась наедине со своими грустными мыслями.
Она ужинала одна, профессор, как сообщил ей Боллингер, ушел.
- Важные дела. Он сказал, что вы остаетесь работать в больнице на какое-то время. Вы будете жить у миссис Маклин?
- Да, Болли, хотя не знаю, надолго ли. Я очень рада за тебя, тебе здесь хорошо, не правда ли?
- Очень, мисс Абби. Я полюбил сад, в котором мы были сегодня.
- О Болли, дорогой, я знаю, я никогда не смогу рассчитаться с тобой за все, что ты сделал для нас после смерти отца. Мы бы без тебя пропали! Ты настоящий друг. Я готова остаться здесь навсегда, лишь бы ты был счастлив.
- А разве вы не счастливы, мисс Абби? - с любопытством спросил старик.
- Да, Болли. - Она не взглянула на него. - Я пойду лягу пораньше, я устала.
Она довольно долго была в ванной, только в час ночи она собралась лечь спать. Перед этим она зашла в комнату Нины и увидела, что девочка не спит. Абигайль убедилась, что Нина не больна, а лишь слегка возбуждена. Она хотела поговорить о том, когда приедет папа и как они поедут в Испанию к маме. Абигайль принесла горячего молока и разговаривала с ней, пока девочка не заснула. Нина сказала, что у Абигайль некрасивый халат. Это был халат, который ей подарили на Рождество дядя и тетя. Нина была права, он действительно был некрасивый и очень полнил Абигайль.
- Отвратительный, - согласилась Абигайль. - Хотя и теплый. Он не красит меня. Я ненавижу это.
- Что вы ненавидите? - неожиданно послышался голос профессора, и Абигайль вскочила от испуга.
- Разве вы не знаете, что нельзя подкрадываться к людям? Это их пугает. Он прошел в комнату.
- Извините, Абигайль. Я не хотел напугать вас, я хотел убедиться, что Нина спит.
- Мы разговаривали. Я останусь с ней до тех пор, пока она не уснет.
Он ничего не сказал, поцеловал Нину, потом сел на стул в углу комнаты, не обращая внимания на недовольные взгляды Абигайль.
- Баа, баа, черный барашек, - пела, засыпая, Нина, а Абигайль повторяла за ней, она делала это, пока девочка не заснула. Теперь она могла уйти. Уходя, она прошептала "спокойной ночи" человеку, все еще сидящему на стуле, но он вдруг встал в дверях, загородив ей дорогу.
На лестничной площадке было темно, хотя из ее полуоткрытой комнаты и проникал слабый свет от включенной настольной лампы. Внизу ходил Боллингер, закрывая окна и хлопая дверями. Ей показалось, что они с профессором живут в прекрасном мире, о котором она мечтала. Она крепко сжала губы, чтобы не разрыдаться, и, кивнув, хотела пройти в свою комнату. Но он загородил ей дорогу. Он обнял ее так быстро, что Абигайль не успела оттолкнуть его, да она и не хотела этого делать.
- Что вы ненавидите?
- Мой халат, - он отвратительный.
Он смотрел на нее, не выпуская ее из своих объятий.
- В самом деле. Разве не вы его выбирали?
- Нет.
- Тогда пойдите и купите себе самый красивый. Может быть, этот момент был не самый подходящий, чтобы напомнить профессору о зарплате, но они были одни и им никто не мешал. Она начала:
- Мне интересно...
- Ничего не говорите, - сказал ван Вийкелен и стал целовать ее. Он целовал ее, а она, потеряв здравый смысл, отвечала на его поцелуи.
Только очутившись в своей комнате, она с горечью подумала, что он так ничего и не сказал, а она, к сожалению, говорила много. Сейчас ей казалось вполне естественным обращаться к нему "дорогой Доминик".
Глава 9
На следующий день Абигайль спустилась к завтраку, держа Нину на руках. Она выглядела, как всегда, спокойной, и ничто не говорило о том, что она не сомкнула глаз всю ночь. Большую часть времени она успокаивала себя. Профессор не мог слышать, как она разговаривала сама с собой, даже если он и слышал, это теперь не имело никакого значения. Ее щеки покрылись румянцем, когда она вошла в столовую.
Профессор сидел, держа в одной руке чашку с кофе, а в другой телефонную трубку. Он поднял глаза и посмотрел на Абигайль отсутствующим взглядом. Поздоровался и снова погрузился в разговор по телефону. После разговора он выругался, Абигайль была рада, что не поняла, что он сказал.
- Я должен идти, Абигайль. Попросите Дирка приехать в больницу, как только он приедет.
Он погладил Нину по голове, поклонился Абигайль и вышел.
Абигайль пила кофе, пока Нина доедала завтрак.
Вскоре приехал Дирк, он выпил с ними кофе, передал привет Абигайль от Одилии и отправился в больницу. Она их не видела до самого ужина. За ужином говорили об Испании, о новорожденном сыне Дирка и о предстоящем отъезде Нины.
Профессор время от времени обращался к ней, а смотрел на нее с обычным равнодушием. Она рано ушла к себе в комнату под предлогом, что ей надо собирать Нинины вещи.
Она уже ложилась спать, когда вспомнила о том, что завтра должна идти на работу в больницу, но профессор ей не сказал когда. Должна ли она позавтракать с Ниной? Она решила собрать свои вещи, чтобы быть готовой в любой момент уйти из дома. Абигайль пошла и объяснила все Боллингеру. Затем вернулась к себе и уснула.
Абигайль проснулась на следующий день очень рано, Нина тоже не спала, не терпелось поскорей одеться и уехать с папой в Испанию.
За завтраком она узнала, что профессор ушел в шесть утра. Он не приехал попрощаться с Дирком и Ниной, но когда они прощались с Абигайль, зазвонил телефон, и Абигайль подняла трубку.
- Абигайль? - услышала она голос ван Вийкелена. - Попросите, пожалуйста, чтобы Дирк с Ниной подошли к телефону, Разговаривали они недолго. Нина последний раз крепко обняла Абигайль, и они уехали. Абигайль вернулась в дом вместе с Боллингером и мевру Бут, не зная, что ей делать. Через час она решила идти в больницу. Она не могла оставаться в доме. Нужно была пойти к миссис Маклин и договориться о комнате. Она оделась, спустилась вниз попрощаться с Боллингером. В этот момент приехал профессор.
- Убегаете?
Несправедливость его вопроса заставила ее резко ответить:
- Не будьте смешным! Я иду в больницу. Вы просили меня поработать там, если помните. Нет причин, чтобы я задерживалась здесь.
Он закрыл за собой входную дверь, взял ее за руку и отвел в кабинет. Разделся, снова взял Абигайль за руку и подвел к окну.
- Вы спали? - неожиданно спросил он.
- Нет, - запинаясь, ответила Абигайль. Она посмотрела на него. Он не казался уставшим, его глаза приятно блестели.
- Не совсем, - продолжала она.
- Я все слышал, дорогая Абигайль, а вы как думали? - сказал он и положил руку ей на плечо. - Мы должны поговорить, но не сейчас. Сестра Рицма хочет, чтобы вы сегодня же приступили к работе. Я хотел видеть вас, поэтому и приехал. Я не знал, что вы собрали вещи, но раз так, нам лучше поехать сейчас.
Абигайль улыбнулась ему; она чувствовала себя счастливой.
- Я готова.
Они вышли в холл, где их ждал Боллингер. В руках он держал ее чемодан. Он отнес чемодан в машину, попрощался с Абигайль и стоял возле дома до тех пор, пока они не уехали. Вскоре они подъезжали к больнице.
- У меня очень много работы. Вечером я уезжаю на два дня в Брюссель. Мне необходимо вам многое сказать, когда я вернусь.
Они встретились взглядами. Он выглядел счастливым. Два дня - это очень большой срок, но пусть так и будет.
- Хорошо, профессор.
- Называйте меня Доминик.
- Хорошо, Доминик.
Они прошли в центральный зал. Профессор осмотрел детские палаты, где она должна была работать. Он не смотрел на нее, ей казалось, что он избегает ее взгляда.
Два дня показались Абигайль целой вечностью, хотя у нее было много работы в больнице, а вечера она проводила с миссис Маклин. Она навестила профессора де Вита, который очень обрадовался, узнав, что она работает в больнице, и пригласил ее на чай на следующей неделе. В тот день, когда вернулся профессор, снова началась зима. Абигайль погуляла по холодным улицам, несмотря на то что шел снег. Она думала о ван Вийкелене. Через несколько часов она увидит его снова, и жизнь окажется прекрасной, несмотря на то что у нее нет денег и ее ноги промокли.