— Нет! — Страсть в голосе Перрина нескрываемо удивила шайнарцев. — Волки сражались в союзе с нами, и мы похороним их вместе с нашими павшими соратниками.
Уно нахмурился и открыл рот, словно собираясь возразить, но Перрин пригвоздил его своим немигающим золотистым взглядом. Шайнарец первым опустил глаза и кивнул.
Снова сконфуженный, Перрин прочистил горло, в то время, как Уно приказал шайнарцам, кто был поцелее, собрать мёртвых волков. Мин поглядывала на Перрина искоса, как она поступала, когда высматривала знаки.
— Где Ранд? — спросил он у девушки.
— Бродит там по темноте, — отвечала Мин, кивнув вверх по склону, по-прежнему не сводя с Перрина глаз. — Он не желает ни с кем разговаривать. Просто сидит там и рявкает на каждого, кто к нему подходит.
— Со мной поговорит, — сказал Перрин. Она последовала за ним, всё протестуя, что ему следовало бы показать свои раны Морейн. О Свет, что же видит Мин, когда смотрит на меня? Нет, я не желаю знать.
Ранд сидел на земле сразу за краем области, освещаемой пылающими деревьями, спиной опираясь на ствол низкорослого дуба. Глядя в никуда, он обхватил себя руками, сунув ладони под красную куртку, словно от холода. Казалось, он не заметил их приближения. Мин села с ним рядом, но Ранд не двинулся, даже когда она положила руку ему на плечо. Даже здесь Перрин чуял кровь, и не только свою.
— Ранд, — начал он, однако Ранд его прервал.
— Знаешь, что я делал во время битвы? — Ранд, как прежде, взирал в пространство, будто разговаривая с ночью. — Ничего! Ничего стоящего. Истинного Источника поначалу я, как ни тянулся, достать не сумел, не мог ухватиться. Он всё время ускользал. Затем, когда наконец я ухватился за него, то задумал сжечь их всех, спалить всех троллоков и Исчезающих. Но всё, что я сумел - поразить огнём несколько деревьев. — Ранд засмеялся, молча вздрагивая плечами, затем перестал и на лицо его вернулись складки горечи. — Саидин всё вливался в меня, и я уже думал - взорвусь, точно фейерверк. Мне нужно было направить его куда-нибудь, избавиться, покуда он не спалил меня, и тут мне пришла мысль обрушить гору, дабы погребла она троллоков. И я почти приступил к этому. Вот какой я был занят битвой. Не против троллоков — против себя самого, чтобы гора всех нас не похоронила под собой.
Мин направила Перрину исполненный боли взгляд, словно моля о помощи.
— Мы ... разобрались с ними, Ранд, — проговорил Перрин. Он содрогнулся при мысли о числе раненных, там, внизу. И мёртвых. Лучше уж это, чем гора, упавшая на макушку. — Ты нам и не понадобился.
Ранд прислонился к дереву затылком, закрыл глаза. — Я чувствовал, как они приближались, — сказал он едва слышно. — Только не знал, кто они. От них чувство, как от пятна на саидин. А саидин - он всегда там, взывает ко мне, поёт мне. И когда я понял разницу, уже кричал Лан, предупреждая нас. Если б я только умел управлять им, я мог бы поднять тревогу, пока они и близко не подошли. Но зачастую, когда мне в самом деле удается коснуться саидин, я вовсе не понимаю, что делаю. Поток его прямо-таки смывает меня. И всё же, я мог бы хотя бы предупредить.
Перрин неловко переступил ушибленными ногами. — Мы и так были предупреждены. — Он чувствовал, что это прозвучало так, словно он пытался убедить самого себя. Я тоже мог бы поднять тревогу, если бы поговорил с волками. Они знали, что в горах появились троллоки и Исчезающие. Они пытались сказать мне. Но Перрин задавался вопросом: если бы он не удерживал волков за пределами своего разума, не получилось бы так, что теперь он бегал бы вместе с ними? Тот человек, Илайяс Мачира, также способный говорить с волками, он-то всё время проводил с волками, и в то же время, видимо, мог не забыть, что он человек. Но он так и не открыл Перрину способа этого добиться, да и не видел его Перрин уже давненько.
Скрежет камней под сапогами возвестил о приближении двух людей, и вихрь воздуха донёс Перрину их запах. Впрочем, он был достаточно осторожен, чтобы не называть имён, пока Лан и Морейн не подошли настолько близко, чтобы узнать их было возможно и обычным зрением. Страж шёл под руку с Айз Седай, словно пытаясь незаметно её поддержать. Глаза Морейн были измождены, в одной руке она несла небольшую, потемневшую от времени фигурку женщины, вырезанную из кости. Перрин знал, что это ангриал, реликт эпохи Легенд, позволяющий Айз Седай безопасно направлять больше Силы, чем она сумела бы в одиночку. То, что она использовала его для Исцеления, выдавало глубину её усталости.