Последние дни, показавшиеся безумной и жестокой игрой, научили верить во все.
- Почему ты так напугалась, госпожа?
- Ты видел ученика Палнаса? – голос Великой дрогнул.
- Да. А он… Что-то не так?
Она выдохнула и, взяв себя в руки, вновь откинулась на спинку кресла, чуть прикрыв глаза.
- Нет, все в порядке. Просто уже довольно давно Палнас отправил его на восток с очень важным поручением, и все мы переживаем… - Абха вдруг осеклась. – Но это большая тайна.
Сильфарин разочарованно опустил подбородок и тяжело вздохнул.
- Да, Альдер уже дал мне это понять. Но он предсказал мне, что я стану учеником Великого.
Наступило продолжительное молчание. Тишину богатых покоев нарушало лишь потрескивание дров за каминной решеткой – да едва различимый шорох тонких занавесок. Наконец Абха произнесла:
- Ты должен понимать, мой мальчик, что быть учеником такого, как Палнас, - очень непростое и очень ответственное дело. И далеко не каждый из тех, кого мы беремся наставлять на наш путь к Правде, становится истинным Учеником. Далеко не каждый… поэтому даже я не осмелюсь делать предсказания, подобные тому, что весьма опрометчиво сделал для тебя юный Альдер. Здесь очень легко ошибиться и совсем не так, как надо, истолковать Знаки.
- Так значит… - к горлу опять подступили слезы. – Так значит, и Альдер ошибся?
- Вполне возможно, что нет, дитя мое. Но не стоит прежде срока отдавать себя в руки слепой веры в любое пророчество. Власть будущего неимоверно сильна и может быть очень опасной…
Сильфарин с трудом подавил в себе желание громко всхлипнуть. Душу постепенно затопляло холодное отчаяние.
- Выходит, не увидеть мне Палнаса…
- Я бы устроила тебе встречу с ним, - ласково молвила Абха. – Но не при нынешних обстоятельствах. Сейчас перед ним, как перед самым влиятельным и могущественным из жителей Андагаэна, стоит проблема иная: отстоять Каллаон, не дать в руки Хакриса. Да и как бы мы с тобой пробились через войско крихтайнов? Прости.
Мальчик покинул свое место и опустился на колени перед Великой, склонив голову.
- Тогда позволь мне попросить у тебя всего лишь совета…
- Да, Сильфарин.
Он долго собирался с мыслями, перед тем как начать говорить, и все никак не мог унять внутреннюю дрожь. Слова… Где все слова? Они разбрелись по дальним закоулкам сознания и не желали собираться во фразы. Но мальчик пересилил себя.
- Я ищу Свет Рунна для своего народа. Может быть, ты сможешь направить меня в нужную сторону?
В мгновение ока Абха оказалась на коленях напротив Сильфарина и смахнула слезы с его щек. От ее лица исходило тепло – только это было не живое тепло, не такое, как у милой, доброй Тайши, не такое, как у сильного Ругдура… Тепло, порожденное иным миром.
- Бедное, бедное дитя… Ты выбрал нелегкий и опасный путь сквозь темноту – и дальше. Дальше – в небытие, которое зовется Пустотой… Ты выбрал борьбу.
- Нет, это не я выбирал. Так было решено еще в момент моего рождения.
Но госпожа Талавира только терпеливо покачала головой.
- Нет, это ты. Я вижу: ты стоял на распутье – и пошел вперед, не поколебавшись ни на миг. Только теперь тебе угрожает страшная опасность – со стороны тех, кому не по душе пришелся твой ход.
- Так что же мне делать, госпожа? – снова задрожав, прошептал Сильфарин.
- Прошу тебя дать мне один день, - ответила Абха. – Мне нужно подумать, потому что цель твоя сложна и туманна. И ошибаться нельзя. Прежде всего – тебе.
В этот момент в дверь постучали. Великая встала, вновь приняв невозмутимый вид, и велела входить. В дверном проеме показалась Ниршэ.
- Мудрейшая, к тебе прибыл посол из Галь-та-Хура, - доложила она с поклоном.
- Уже поздно. Разве посол не может подождать до утра?
- Он говорит, что дело очень срочное.
Абха посмотрела на Сильфарина, который тоже уже стоял на ногах.
- Ты хочешь увидеть свона?
- Кого, моя госпожа? – не понял мальчик.
- Свона. Разве тебе не рассказывали о них в Фистаманде?
Он замотал головой.
- А кто это?
- Что ж, ты сейчас и сам увидишь. – Абха обернулась к служанке. – Пусть посол войдет.
Свон оказался невероятно высоким и широкоплечим мужчиной с сильными лебедиными крыльями за спиной. Золотоволосый, яснолицый, обнаженный по пояс и вооруженный луком и колчаном стрел, он являл собой воплощение истинного воина.
Изящно поклонившись Великой и одарив Сильфарина заинтересованным взглядом, посол произнес:
- Приветствую тебя, Абха, от имени нашего вождя Каррока. Имя мое Норах.
- Я рада принимать здесь подлинного сына Племени Белого Пера. Но что заставило доблестного Каррока прислать тебя в Талавир?
- С вершин Эвильских гор нам видно почти все, что происходит на вашей равнине. Один из моих собратьев заметил войско, пришедшее с востока, и короткую битву, разразившуюся под стенами твоего города. Вождь послал меня с предложением заключить военный союз.
Абха легко повела бровью и улыбнулась краешком губ.
- Народ Галь-та-Хура всегда жил обособленно, не слишком заботясь о войнах, бушующих у подножия их древних гор. Мне казалось, вам хватало вражды с Племенем Острого Когтя. Но… отчего же теперь все изменилось? Отчего вы решили помочь вумианам? Ты можешь и должен говорить прямо, Норах. Ведь я вижу: вождь Каррок чего-то хочет взамен.
- Всего лишь ответной помощи в случае нападения на наш родной город, - гордо выпрямившись, отчеканил свон. – Над пиками Эвиля сгущаются тучи… И не природа тому виной. Может быть, ты знаешь, кто стоит за этим?
Абха побледнела, но нашла в себе силы ответить:
- Ты и сам догадываешься, посол вождя. И опасения твои не напрасны.
- Значит, Эйнлиэт. – Пальцы Нораха крепче стиснули красиво изогнутый лук.
- Передай своему господину, что вумианы всегда готовы прийти на помощь тем, кто живет так близко к небу.
- Благодарю тебя, Абха, - поклонился Норах. – Я отправляюсь в Галь-та-Хур сейчас же. Вождь вышлет воинов так скоро, как только сможет.
- Отдохни до утра, сын Племени Белого Пера, - сжалилась Великая. – Ты заслужил этот отдых.
Норах снова поклонился и приложил руку к груди.
- Великодушию твоему нет предела, Мудрейшая. Но время не ждет, а потому и я не стану дожиться рассвета. Сон свонов не так продолжителен: мне хватит и трети ночи… - Поколебавшись, Норах вдруг спросил с интересом: - Позволь задать вопрос: кто этот юноша без… без…?
- Это уставший после долгого пути паломник, ищущий очень древнюю и мало кому известную святыню, - пояснила Абха. – Ниршэ!
Скрипнула дверь.
- Я здесь, моя госпожа!
- Отведи обратно юного Сильфарина. И предоставь комнату господину послу. – Абха раскланялась со своими гостями. – Да, и еще, моя милая… Позови Сайибик.
Она с усилием прижала пальцы к вискам, в которых пульсировала кровь. Глаза были закрыты, и под ноющими от Чтения веками затрепыхались красные искры. Голова раскалывалась от напряжения и вместе с тем кружилась из-за частого вдыхания благовоний, чей аромат источала небольшая кадильница на столе: Великие порой использовали такие, чтобы лучше и полнее Читать.
- Ничего, ничего не могу понять, - почти простонала Абха, без сил рухнув на свое ложе и так и не открывая глаз.
Теплые руки нежно погладили ее по лицу и волосам.
- Чем я могу помочь, когда даже ты не видишь? – спросил недоумевающий хрустальный голос.
Абха села на кровати и с тоской посмотрела на свою младшую сестру. Ах, какая же она была живая, какая прелестная! И на щеках играл здоровый, настоящий румянец, а вовсе не неземной свет, проступающий сквозь тонкую, почти прозрачную кожу самой Абхи. А все потому, что Сайибик еще сохранила в себе тепло, подаренное кормящей землей, в то время, как ее старшая сестра… Ее старшая сестра всю себя отдала небу. Без остатка. И теперь сама не знала, к чему она ближе. Это сводило с ума.
Сайибик даже и не подозревает о своей красоте… и о своей силе.