— Нет, — хрипло произнёс я. Перед глазами всё плыло. Мой противник оказался непрост. Очень непрост. Я потерял слишком много крови, она до сих пор хлестала из моих ран. — Ты пока что не заслужил смерти.
— Будь… будь ты проклят… Знай, я буду преследовать тебя… как хищник добычу… по запаху крови… неустанно… я не отступлю…
— Седьмой…
— Я не Седьмой… я другой человек!
Из последних сил он дёрнул рукой, посылая в меня режущую волну. Я никак не отреагировал, продолжая устало смотреть на него. Волна прошла сквозь моё тело и срубила пару пылающих деревьев за спиной. Они с треском и грохотом рухнули на землю.
Мой противник исторгнул фонтанчик крови изо рта, закатил глаза. Последняя атака забрала все его оставшиеся силы. Развернувшись, я молча пошёл прочь.
Но далеко мне не уйти. Раны слишком серьёзны, залечить их возможности нет. А вокруг уже бушует настоящий лесной пожар. Если меня вскоре не прикончит кровопотеря, то точно пожрёт жадный огонь…
Дождевая вода стекала с меня потоками, смешиваясь с кровью — моей и чужой. Будет, конечно, очень обидно умереть не в бою, а от ран и кровопотери. Но, похоже, именно это меня и ожидает…
Сарган таки достал меня. Несколько раз. Очень чувствительно. Его меч пронзал меня насквозь, повреждая жизненно важные органы. Обычный человек умер бы мгновенно от болевого шока. Я пока что держался, заставляя покалеченную плоть худо–бедно работать. Ещё в старой школе наставники любили отключать нам органы один за другим, приучая таким образом терпеть боль и выживать на одной силе воле. Так что дело привычное… Почти. Повреждения в этот раз слишком серьёзные. Без медицинской помощи даже мне не выжить.
Старик Макеев в определённой степени рисковал, предлагая мне подобную работу — убить лидера другого клана и всю его родню. Поэтому и направил сюда так много «переговорщиков». Ведь я вполне мог послать его к чёрту, и всё рассказать потенциальным жертвам.
А может быть он и предполагал, что я откажусь? Может быть он с самого начала собирался меня прикончить?
Пожалуй, мне стоит обратиться за помощью к роду Мечиславичей — тем, кого мне заказал Макеев. Если, конечно, сейчас не сдохну. Сил не осталось совсем. Я чувствовал себя крайне хреново. Смогу ли дожить до утра? Совершенно в этом не уверен…
Ноги подвели. Я опустился на колени. Запрокинул голову, подставив лицо небу и широко распахнув глаза. Неужели это всё? Вот так просто… и почти буднично.
Я завалился на бок, ударившись головой о выпученный из земли древесный корень. В глазах потемнело. Интересно, как скоро я погружусь в пучину небытия? Даже если чудом не умру от кровопотери, до меня скорей всего доберётся огонь.
Затухающим сознанием я уловил впереди приближающуюся тень. Кто–то шёл… нет, бежал ко мне сквозь ливень? Интересно, кто это? Друг или враг? Или просто бред гаснущего разума? Возможно, я уже никогда этого не узнаю…
Глава 5. Чернобровка
…Очнулся я от того, что чьи–то губы жадно целовали моё лицо, словно решили отметить своим присутствием каждое укромное местечко. Я также уловил тонкие запахи женских духов и разных ароматических благовоний.
Всё тело немилосердно ныло, местами боль просто не щадила, но вся слабость куда–то делась. Меня, кажется, всего раздели и перевязали бинтами, смоченными в лекарственных отварах. Те характерно пахли, хотя и не так сильно, как духи и благовония.
Что ж, полагаю, стоит мне открыть глаза, я увижу что–то очень приятное…
Я поднял веки, и мне сразу же залепили пощёчину.
— Привет, — улыбнулся я, потирая раскрасневшуюся щёку. Как ни в чём ни бывало спросил: — Что на ужин?
— Я тебя ненавижу! — заявила она, гневно сверкая огромными зелёными глазищами. Мария по прозвищу Чернобровка, известная чародейка и ведьма. По совместительству моя любовница. — Больше всего на свете! Хочу, чтобы ты страдал и мучился!
Черноволосая роковая красотка, известная покорительница мужских сердец — она отказала многим кавалерам, причём некоторых выкинула прямо со своего балкона, куда они забрались с намереньем… спеть серенаду.
Я на балкон к Марии не забирался, но серенаду ей всё равно спел… и не один раз. И не два, и даже не десять. И всё было бы хорошо, только вот Марии очень сильно не нравилось, что серенады я пел не только ей одной, а ещё десяткам конкуренток. Что ж поделать, я не хочу принадлежать только одной женщине. Я хочу принадлежать как можно большему их количеству…
Движимая обидой, она частенько не упускала случая мне насолить. Или даже откровенно напакостить. Но иногда могла и помочь — как сейчас, например. Вряд ли бы я выжил без её помощи.