— Это Марфа Петровна, моя любимая жёнушка! — с нежностью в голосе произнёс Степан Григорьевич, продолжая наблюдать сверху. — Она сильно изменилась с тех пор как месяц назад случайно провалилась в шахту. Целую неделю блуждала по нижним ярусам без еды и воды, ища выход на поверхность, бедная моя… но булочки у неё до сих пор получаются отменные, не смотря ни на что! Вы сами уже в этом убедились!
Глава 8. Монстр
— Марфуша, я тебе покушать принёс, — ласково произнёс Степан Григорьевич. — Всё, как ты любишь, свежее молоденькое мясцо! Ну же, не стесняйся, скромница! Покажи личико!
Честно, вот тут я был уже готов нарушить свою маскировку. Настенька мне требовалась живой и здоровой — у меня были на неё свои планы… нет, не сексуальные. Хотя, с такой–то фигуркой она прямо таки напрашивалась как минимум на пару эротических фантазий. Тут да, не спорю.
Однако Настя готова была постоять за себя. Она приняла боевую стойку, крепко сжимая в руках ножики. Впрочем, я вовсе не был уверен, что против твари, способной издавать столь жуткие звуки, обычные заточки окажутся эффективны.
Мне до сих пор не удавалось различить, что же там такое пряталось от нас во мраке. Хотя глаза Мастера были модифицированы и отлично видели даже в кромешной тьме. Настенька, кажется, испытывала аналогичные проблемы.
Существо, что противостояло нам, похоже, могло поглощать свет, словно чёрная дыра. Таким образом рассмотреть его толком было решительно невозможно.
Настенька швырнула один за другим свои ножички в темноту. Там что–то звякнуло, хрустнуло, проскрежетало — и ножечки вылетели назад, скрученные и смятые, со звоном упали к Настиным ногам.
Так, походу хватит мне прятаться. Пора выйти и показать, где раки зимуют.
— Ну и чёрт с тобой, чудо–юдо, — Настенька неожиданно развернулась, прыгнула на стенку колодца, и начала шустренько взбираться вверх по отвесной стене, цепляясь за мельчайшие трещины в кладке. Настоящая кошка!
Прогремел выстрел. За долю мгновения до него, Настасья, словно что–то почувствовав, быстренько сместилась в бок. Пуля просвистела мимо, слегка чиркнув по плечу, ударила в дно колодца, выбив сноп искр.
— Нет–нет, барыня, не так быстро, — холодно произнёс Степан Гаврилович. В его свободной руке появился двухзарядный кремниевый пистолет, от дула вверх поднимался дымок. — Невежливо прерывать знакомство, которое толком ещё не состоялось!
Составные части пистолета пришли в движение, внутри него вспыхнул на мгновение огонёк, что–то щёлкнуло. Судя по всему пистолет самостоятельно перезарядился. Стрелять купец, видимо, сможет ещё долго, не тратя времени на перезарядку. Магия, мать её… Григорьевич и впрямь накопил множество диковинок за время своих странствий.
Наста оказалась в крайне скверной ситуации. Пора Мастеру Смерть выйти на сцену и сделать свой ход!
Из тени Насти я перелез в тень на стене колодца и быстро двинулся в сторону Степана Григорьевича. Тот уже давил пальцем на спусковой крючок, прицелившись в Настеньку.
В последний момент я высунул руку в реальный мир, схватил купца за рукав, меняя направления пистолета. Вновь прогремел выстрел, но пуля ушла в молоко, снов поцарапав дно колодца.
Я быстро спрятал руку в тень. Обнаруживать себя пока что не входило в мои планы. Я помогу девушке… не раскрывая свою личность.
— Какого… — Степан Григорьевич озадаченно посмотрел на свою руку, словно не верил в её предательство.
В этот момент Настенька рывком выскочила из колодца. В полёте она перевернулась вокруг себя, заехав каблучком купцу по морде. Тот рухнул на пол, обливаясь кровью. Пистолет выпал из его руки, загремел по полу.
Настенька первая схватила пистолет, направила его в сторону предателя.
— Ты пойдёшь со мной, — сухо произнесла девушка. — И всё расскажешь главе клана! С глазу на глаз.
— А если не пойду? — купец с трудом распрямился. Железный фонарь с камнем–огневиком он так и не выпустил.
— Значит, я прострелю тебе ноги и потащу волоком, — равнодушно произнесла Настасья.
— Я уже подал сигнал Макеевым, — с ухмылкой произнёс Степан Григорьевич. — Скоро их люди будут здесь!
В этот момент из колодца вылетели две паучьи лапы и вонзились в потолок. Из чёрного зева, цепляясь за стены, поднялось нечто отвратительное, кричащее о противоестественности всем своим видом. Словно два человеческих тела сплавили воедино вместе с плотью и фрагментами одежды. Четыре близко посаженных глаза, налитых кровью, смотрели на мир с холодным равнодушием, широкий рот с четырьмя рядами зубов источал смрад и вонь, из него наружу высовывались сразу два синюшных языка. Из головы существа торчала кирка, а из спины — восемь паучьих лапок. Свет вокруг существа истаивал, пропадал, словно оно каким–то образом поглощало его.