— Это один из рудокопов, числящихся без вести пропавшим, — любезно пояснил купец. — Марфуша его… кхм, съела, когда сильно проголодалась, блуждая по шахтам. То, что вы, барыня, хотели увидеть, находится внутри него. Или внутри неё… тут уже сложно сказать. Их тела, скорей всего очень сильно перемешались, слившись в одно целое.
Настасья перевела пистолет на монстра и выстрелила. Пуля пролетела сквозь податливую плоть, оставив аккуратную дырочку, чиркнула по каменной стене. Несколько лап устремились к девушке, но та с проворством кошки отпрыгнула назад, острые когти лишь царапнули пол, где кошкодевочка мгновением назад стояла.
Чудище никак не отреагировало на то, что ему сделали дополнительное отверстие для вентиляции. Равнодушно выражение на жуткой сплавленной харе оставалось непоколебимым.
— Макеевы очень хотели узнать, на что способна Марфуша в серьёзном бою, — любезно продолжал свою лекцию Степан Гаврилович. — Вот как раз и проверим.
Чудище двинулось на Настеньку, угрожающе поднимая лапы с крючковатыми когтями. Кошкодевочка отпрыгнула назад, выполнив стремительное сальто с переворотом через голову. Развернувшись, она бросилась к выходу из комнаты. Я ловко запрыгнул в её тень, по–прежнему оставаясь незамеченным.
— Марфуша, они не должны уйти! — заорал Степан Григорьевич, приподнявшись на локте. Фонарь он поднял высоко над головой.
Чудище, передвигаясь на паучьих ногах так, что человеческая часть, висела воздухе, шустро устремилось за нами. Я быстренько переполз по теням Насте на спину и, высунув руку, схватил один из её ножичков.
— Держи их, Марфуша! — Степан Григорьевич двигался следом за своей «женой», подняв фонарь высоко над головой.
«Марфуша» двигалась за нами, быстро перебирая лапами, крючковатые когти царапали стены и пол. Я метнул кинжал, острое лезвие расчертило воздух, чиркнуло по лапе монстра, чуть поменяв траекторию, и ударило прямо в фонарь в руке купца! Кинжал, пройдя между стальными прутьями, ударил прямо в центр светящегося камня–огневика и раздробил его сразу на несколько частей! Артефакт моментально погас, потеряв целостность.
Именно так я и задумывал изначально. Навыки Мастера, пусть я овладел ими и не в достаточной мере, позволяли пригвоздить к стене даже муху на лету.
Марфушка резко остановилась. Постояла на месте и неторопливо развернулась в сторону Степана Григорьевича. Ведь он находился к ней куда ближе и даже не убегал, в отличие от нас.
— Марфуша… что же ты… Не узнаёшь меня? — купец, бросив взгляд на обломки камня, перевёл взгляд на жену. — Это же я… твой Стёпка…
В этот момент Настя забежала за поворот, и купец с его мутировавшей женой скрылись от нас.
— Марфу–у–у-ушарраархр–р–р…
Раздались мерзкие звуки ломающихся костей, и крик оборвался.
Как я и предположил… Марфуша не трогала мужа, поскольку тот держал в руке фонарь с мощным источником света. То ли свет, то ли тепло дезориентировал чудище и оно не атаковало живые объекты, находящиеся рядом с источником.
На выходе из подземного коридора Настасья столкнулась с двумя крепкими мужиками, слугами Степана Григорьевича. Ни слова не говоря, они бросились на неё с кулаками. Я хотел было вмешаться, но кошкодевочка проявила себя с самой лучшей стороны. Пригнулась, уходя от захвата, провела подсечку, и оба мужика рухнули на пол, не успев коснуться её и пальцем. Настасья проскользнула мимо них и устремилась к выходу на первый этаж.
Там девушку ждал «тёплый приём». К выходу из винного погреба сбежались, кажется все мужики, работавшие на Степана Григорьевича, вооружённые кто чем — топорами, кухонными ножами, секаторами… всем, что под руку придётся.
— А ну–ка, барышня, постойте! — сурово произнёс усатый мужик в окровавленном белом фартуке, вооружённый мясницким тесаком. — Где Степан Григорьевич?
— Мёртв, — сухо произнесла Настасья. Кошкодевочка стояла в боевой стойке, держа в обеих руках по ножу. — Марфа взбесилась и пошла вразнос. Купец вряд ли пережил это…
Мужики растерянно переглянулись, воцарилось неловкое молчание. Они не выглядели особо удивлёнными. Кажется, все слуги, как доверенные лица, были прекрасно осведомлены о том, кого именно держат в подвале дома. Видимо, они были очень преданны своему господину, раз продолжали на него работать. Даже зная, что жена Степана из себя представляет.