Ещё двое солдат рухнули на пол, обливаясь кровью. Они не погибли, просто получили от меня серьёзные раны — дальше бой продолжать не смогут.
Настя пропустила несколько скользящих ударов, рассекших в нескольких местах её одежду и кожу. На боку и предплечье у неё кровоточили неглубокие раны. Тем не менее они никак не должны были сказаться на боевых возможностях няшки.
Я же до сих пор оставался невредим. Меня не могли даже поцарапать, не говоря уж о чём–то большем. Тело Мастера Смерть слушалось идеально, мышцы чуть ли не опережали мысли, рефлексы работали на все сто.
Однако кое–что мне очень не нравилось. Враги встали между нами и Аланом непроходимой стальной стеной. Такими темпами до цели в лице дворянина мы не доберёмся. Я в конце концов тоже могу устать.
— Стоп! Стоять! — неожиданно заорал Алан Макеев на весь дом. От его зычного голоса аж стёкла в окнах задребезжали. — Прекратить бой!
Вышколенные солдаты замерли, не сводя с нас злобных взглядов. Мы с Настей тоже остановились. Интересно, что этот мажор–садист задумал? Хочет поговорить?
Алан вышел из–за спин солдат и храбро сделал в нашу сторону несколько шагов. Плащ красиво развевался за его спиной. Ни дать ни взять герой эпоса. Осталось только шлем снять с плеч, чтобы чёрные волосы красиво рассыпались по плечам.
Ну и чтобы мне были легче прикончить его.
— Ты… — произнёс Алан, внимательно глядя на меня. — Ты кое–кого мне очень напоминаешь… И если мои догадки верны, то у меня есть к тебе разговор…
Глава 11. Забытая проблема
— Твой стиль боя очень напоминает повадки этих тварей ассассинов из школы наёмных убийц, — с неприязнью произнёс дворянин. — Те ещё ублюдки… Ты один из них? Или ученик одного из выживших крысёнышей? Сарган изрядно за этот год проредил ваше поголовье…
Понятно. Он всё же не считает меня Мастером Смерть, как я изначально подумал. Это хорошо. Даже очень. Я всё же сильно не дотягиваю до своего альтер–эго. Мне нужно какое–то время, чтобы отточить навыки. Тогда уже без опасений можно будет во всеуслышание заявить о себе.
Жестом дворянин поманил к себе Куколку. Девушка, звеня своими садо–мазо побрякушками, послушно приблизилась к хозяину. Тот схватил цепь на её ошейнике, грубо притянул к себе магичку.
— Ты, полагаю, один из этих… выживших учеников из школы убийц? — задумчиво произнёс Алан. Он начал неторопливо мять грудь своей живой игрушки, пальцами выкручивать продетые через её тело кольца. Кажется, это должно быть очень болезненным, но Куколка даже выражение лица не меняла. Оно было всё таким же постным, глубоко запавшие глаза оставались тусклыми. Словно у фарфоровой игрушки.
— Небось завидуешь славе Мастера Смерть, а? Считаешь его везунчиком? — говорил Алан, его голос становился всё более спокойным и умиротворённым. Кажется, измывательства над жертвой успокаивали его, подобно тому как колыбельная убаюкивала младенца.
Я, конечно, завидовал Мастеру Смерть, но мне никогда даже не приходила мысль в голову назвать его везунчиком. Я отлично видел, что по жизни ему приходилось пиздец как тяжко. Особенно в детстве.
Кошмары с лицами мертвецов преследовали Мастера чуть ли не каждую ночь. Весь этот его распутный образ жизни — просто попытка заглушить чувство вины. Но в последние годы даже алкоголь и женщины уже не помогали. У меня даже мелькнула мысль, что Мастер Смерть сам искал свою кончину.
— Так кто ты такой будешь? — процедил Алан, неприязненно глядя на меня. — Я прав или нет? Что–то я тебя не припомню, оборванец. Григорьевич нанял тебя для охраны?
Его рука, продолжая делать разные развратные штуки, опустилась к самому низу живота девушки. Куколка чуть приоткрыла пухлые губки, её дыхание участилось. Но глаза оставались по прежнему мёртвыми.
Я молча перехватил меч поудобнее, готовый вступить в битву в любой момент. Беседовать с этим типчиком я не собирался. Ничего интересного он предложить всё равно не смог.
— Ясно, — скучающим тоном произнёс Алан. — Неужели продался Мечиславовым, как какой–нибудь шелудивый пёс? Сколько тебе заплатили? Можешь даже не говорить, я дам в два раза больше.
Я лишь покачал головой. Дескать, деньги меня не интересуют.
— Они прислали тебя для того, чтобы сопроводить эту кошку–сучку… — Алан мазнул взглядом по Настеньке. — Ясно, ясно… Лучше тебе вести себя мирно и не злить меня. А то сам знаешь…
— Дом Мечиславичей не простит вас за такую дерзость! Я официальный представитель! — воскликнула Настасья. — Это объявление войны!