Она вместе с другими элитными эскортницами, что были не заняты, прислуживала важным гостям. Подливала вино, подавала закуски с дальнего конца стола, приносила новые блюда и уносила пустые тарелки.
— Постарайся им понравится, — сказал я. — Ты должна убедить Алана выбрать тебя. Чтобы он уединился с тобой в приватной комнате.
— Да–да… Предоставь всё мне…
В волосах было не так хорошо, как в трусиках (я густоту тени имею в виду!), но зато появилась возможность общаться с девушкой и давать ей подсказки. Впрочем, Кристина в них особо и не нуждалась. Она так и вилась вокруг Алана, якобы случайно задевая его то грудью, то бедром, то хвостиком.
Впрочем, Макеев на снующих вокруг девушек особого внимания не обращал. Он присел на уши своему младшему брату, который сидел рядом, и расписывал достоинства снующих вокруг путан.
Делал он это в таких подробностях, что я диву давался. Похоже, Алан перетрахал весь бордель. Может быть и не по одному разу. И собирался погрузить в распутный образ жизни младшего брата.
— Я же сказал, — напомнил ему Николай. — Я сюда согласился прийти только потому, что хотел поговорить с тобой.
— Ты из–за своей невесты куксишься? Брось, просто поставь её на место! А то она быстро тебя под каблук загонит.
— Я не хочу делать ей больно. И мы поклялись хранить друг другу верность.
— Бабы должны знать своё место, брат, — сказал Алан и швырнул под стол куриную кость. — Нечего церемониться.
Куколку он с самого начала банкета заставил забраться под стол и периодически кидал ей объедки, словно собаке. Та покорно принимала все подачки. Её лицо, как и всегда, оставалось равнодушным.
Не смотря на все усилия Кристины, Алан не обращал на неё особого внимания. По большей части он сосредоточился на жратве и на болтовне с младшим братом. Разговаривали они пока что о не особо значительных вещах — в основном про женщин. Алан вещал, что с бабами надо построже, но младший не соглашался.
— Что–то с Аланом не клеится… — вздохнул я. — Ладно, меняем цель. Точнее, расширяем список.
— На кого, ня? — шепнула Кристина.
— На Николая. Он тоже сын Макеева, так что вполне подойдёт.
Если честно, говорил я это с тяжёлым сердцем. Колян вроде бы как производил впечатление адекватного товарища. Не удивлюсь, если он окажется единственным нормальным человеком среди своей гнилой семейки. Но если не удастся ухватить Алана за жопу, придётся остановиться на его брате.
Я уже говорил, что мне придётся делать вещи в этом мире, куда худшие, чем изнасилование? Например, убийство невиновных людей. Нет, вполне возможно, что Колян тоже замешан в нехороших делишках. Но мне это наверняка не известно.
Нельзя колебаться. Я должен отринуть все чувства и эмоции. Иначе мне никогда не стать Мастером Смерть.
Давайте, братья Макеевы, не стесняйтесь, действуйте понастырнее! Выбирайте даму, смело стягивайте с неё трусики. А из них уже появлюсь я — здарова, ребята!
— Так о чём ты хотел меня спросить, брат? — поинтересовался Алан. Он, кажется, уже разочаровался в младшеньком и его целомудренных взглядах.
— Не при людях, — сказал Николай. — Прикажи Куколке…
— Куколка, — произнёс Алан. — Исполняй. Слово Полога.
Я уже понял, что они хотят сделать. Этот разговор надо подслушать любой ценой!
— Стой на месте, пока я не вернусь, — шепнул я Кристине. Та послушно замерла, нарочито медленно собирая пустые тарелки со стола.
Блин, это большой риск… Но я должен знать, о чём они говорят.
С руки кошкодевочки я перескочил на тень от бутылки с вином. Передвигаясь перебежками между объектами на столе, я устремился к Алану и Николаю. Надеюсь, никто не заметит маленькое теневое пятнышко, прыгающее от одной тени к другой.
— Куколка, — произнёс Алан. — Чего ты медлишь? Ты какая–то нерасторопная последнее время.
— Да, Хозяин, — донеслось из–под стола. — Всё сделаю.
Слово Полога накрыло Алана и Николая магической завесой. Ни одного звука больше не выйдет наружу, пока уважаемые господа беседуют. Я успел проскочить под опускающимся пологом и спрятался под миской с нарезанной ветчиной.
Стоит ли мне атаковать сейчас и забрать сразу две головы? Думаю, нет. Высока вероятность, что после этого меня или убьют, или сильно ранят. Хороший ассассин устраняет цель так, что сам остаётся невредим. Мастер Смерть всегда следовал этому догмату. Ну, по крайней мере, старался.
Да и трофей мне с собой ещё надо уволочь. Лев Леонидович, как выяснилось, был полностью серьёзен, когда говорил про голову на золотом блюде.
— Так что ты хотел мне сказать? — спросил Алан, лениво вертя в руках бокал за тонкую ножку.
— Видишь ли, брат, — в глазах Николая что–то неуловимо сверкнуло. — В последнее время меня… да и не одного меня… очень сильно расстраивает то, как идут дела у нашего клана.