— Ну, давай, оголяй дела свои скорбные, — я прошла за братом в комнату.
Славка хмыкнул, но спорить не стал. Вывалил из пакета на стол шприцы, упаковку с лекарством и новокаином. Даже салфетки спиртовые принес, умница, не забыл. Кефир, заинтересованный, запрыгнул на стул, понюхал лекарство, фыркнул и боднул Славку своей здоровенной башкой в бедро. Надо сказать, что Кефир никогда не воспринимал Славку как чужака. Правда, это не помешало ему в прошлом году, когда Славка помогал мне делать ремонт, пометить старенькие Славкины кроссовки. Но это, возможно, в знак протеста против того, что Славик припер в дом Кефира всякие невкусно пахнущие банки.
— Укладывайся. Я пошла мыть руки.
Когда я вернулась из ванной, Славка уже разместился на сложенном диване, оголив пятую точку. Я оглядела тощую Славкину задницу, неожиданно вспомнила своего вчерашнего гостя — и фыркнула.
— Чего ржешь? Будто первый раз мою жопу видишь.
— Потом расскажу, — я свернула у ампулы голову и принялась набирать содержимое в шприц. — Давай, Славян, расслабь булки.
Славка вздохнул — но мудро промолчал.
— Ну чего — сразу побежишь или чаю попьешь? Я, честно сказать, еще не завтракала.
— Попью, раз пришел. Ты мне, опять же, что-то рассказать собиралась. Только, Лесь, пакет из прихожей сейчас принесу.
— Слава!
— Аленка передала! — безапелляционно отрезал брат.
Между мной и моим двоюродным братом есть одно существенное отличие. Славка женат и отец двоих детей, мальчика и девочки. Жена его, Алена, очень милая девушка. Только невероятно хозяйственная. Она из деревни, поэтому у Славки, который старше меня на два года, уже есть не только жена и двое детей, но и дача! Вот даров природы оттуда мне как раз и привезли. Я обреченно смотрела на огромный жёлтый пакет, в котором были пупырчатые огурцы, салатная зелень, петрушка, укроп.
— И вот тут жимолости чуть-чуть, — Славка выгрузил на стол пластиковую банку из-под майонеза, почти полную лиловых продолговатых ягод. — Птицы половину сожрали, сволочи. Я пугало соорудил — чхать они на него хотели.
— Славка, ну куда ж мне это все… — я беспомощно смотрела на дары природы.
— А кто нам регулярно про важность клетчатки в рационе задвигал? — невозмутимо парировал брат. — А тут и клетчатка, и витамины. А вот это, — Славка выудил последний элемент из пакета. — Это к чаю.
На столе появилась упаковка курабье и какие-то сушки.
— Кто-то же должен тебя кормить, — завершил свой акт гуманитарной помощи брат. — А то ты же вечно все деньги непонятно на что спускаешь…
— Слава, не начинай!
— Я не начинаю. Я продолжаю.
— И не продолжай!
— Ладно, толку с тобой говорить. Тут даже батя мой бессилен. Давай чай пить. Чего ты хотела мне рассказать?
Под конец моего рассказа о вчерашних событиях на балконе и около него Славка уже просто неприлично ржал, похрюкивая.
— Ох, бедный мужик, — вздохнул он, оттирая рукавом футболки с лица выступившие от смеха слезы.
— Ах, это он — бедный мужик? С чужой бабой переспал — и бедный мужик?! Вот она — настоящая мужская солидарность!
— Ну, он же не виноват — если она, в самом деле, не сказала, что замужем! А ситуация — хуже не придумаешь! — Славка с шумом отхлебнул чаю и продолжил развивать свою мысль: — Прикинь, голый — и на чужом балконе! Это ему повезло, что такая адекватная, как ты, попалась.
Я задумалась. По нынешним временам слово «адекватная» — это прямо о-го-го какой комплимент.
— Слав, скажи мне, почему вы, мужики, все одним местом думаете?
— Это каким же? — ухмыльнулся брат. Лекарство, скорее всего, уже подействовало, и Славка повеселел по-настоящему, а не напоказ.
— Тем самым, — огрызнулась я. И дополнила ехидно: — Носитесь со своими яйцами, будто это великое чудо природы.
Славка к моей манере речи, бывшей следствием моего образования и работы, привык и даже бровью не повел, продолжал пить чай, деловито хрустя печеньем.
— Между прочим, птицы тоже несут яйца.
— Но только вы, мужики, делаете это с таким пафосом.
И Славка снова заржал и продолжил с крайне довольным видом пить чай.
— Расскажи, как у вас дела? Как ребятишки? — я решила, что хватит уже на «голопузую» тему разговаривать, будто других нет.