– Ещё секунда, и я закричу! – судя по этой реплике Элизабет не очень-то и поверила в искренность слов – а тем более намерений – сидящего перед ней презренного пирата, не чурающегося врываться в спальню леди.
– Лиз, поверь мне. Я… – край полога приподнялся, впуская в комнату человекоподобную фигуру, несомненно принадлежавшую убийце.
Заметив две пары устремлённых на него глаз, убийца замер в недоумении. Ладно бы ещё неспящая капитанша, но что здесь делает пленник, который по самым грубым подсчётам должен был проваляться в отключке до самого рассвета. Сложность задания возросла в разы, ведь противопоставить демонслееру в данный момент наёмнику было нечего, поэтому он решил действовать быстро. В отголосках лунного света блеснуло отравленное лезвие клинка и молниеносно полетело в пребывающую в замешательстве девушку.
– В сторону! – прокричал Клаус, выбрасывая перед собой цепь наперекор смертоносному оружию. Обломок звена на конце сумел зацепить изогнутую рукоять клинка, сместив его траекторию полёта на несколько сантиметров вбок, но скованная оторопью девушка так и осталась сидеть неподвижно, рассеяно смотря на приближающееся остриё. Вострая сталь обожгла нежную кожу на лице холодным поцелуем, обезобразив его кривым порезом, и вонзилась в стену.
Элизабет болезненно вскрикнула, дрожащей рукой прикоснулась к кровоточащей скуле, после чего посмотрела на окрасившиеся в красный пальцы, закатила глаза и обмякла.
– Мы обязательно ещё свидимся, чертова крыса… – гневно прошипел Клаус, бросив на ухмыляющегося негодяя полный презрения взгляд, после чего прижал к себе девушку и стремительно сиганул в море, разнеся спиной оконный проём вдребезги.
Я спасу тебя во чтобы то нистало! Пожилая врачиха и байки о "Весёлом" Роджере.
Интенсивно загребая морские волны могучей рукой в положении полубоком, Клаус не без труда выбрался на песчаный берег пристани. Однако едва хлюпающие ботинки отпечатались на влажной полосе прибрежного песка, корабль беспардонно разразился оглушительным воем тревожных сирен. Стоит отдать должное экипажу Элизабет – не прошло и двух минут, как вся правая часть корабельного борта покрылась огненными светлячками ламп подскочивших по тревоге матросов.
– Они на берегу! – прокричал какой-то особо горластый тип, чей возглас перекрыл даже визг несмолкающих сирен. Светлячки всколыхнулись и как по команде в едином порыве полетели к забортному трапу, ну а Клаус покрепче прижал к себе влажное тело несчастной девушки и бросился прочь, в сторону города, надеясь успеть разыскать лачугу того доктора, пока не стало слишком поздно.
Песок под ногами осыпался, скрадывая размашистые движения, отчего Клаусу казалось, что он бежит не быстрее сухопутной черепахи, а размытая ночной теменью грань, отделяющая берег от растрескавшихся земляных мостовых, и становящиеся всё отчётливее крики за спиной лишь усиливали этот эффект. Но страшнее всего было состояние Элизабет: она холодела всё больше с каждой секундой, и этот холод сквозь тонкую ткань вымоченной сорочки передавался и самому великану, закрадываясь в его бешено колотящееся сердце и вонзаясь в плоть леденящими иглами отчаяния. Демонслеер вновь затеял опасную гонку со временем, где в который уже раз на кону оказалась чья-то жизнь. Яростный рык вырвался из обожжённого частыми вдохами ртом горла, и Клаус, собрав всю свою волю в кулак, ускорился до таких пор, пока к нему не вернулось ощущение ясности совершаемых движений. Всё, хватит с него смертей! Сегодня он собственноручно разорвёт этот порочный круг и во что бы то ни стало спасет эту девушку.
Пулей вылетев на мостовую и перепугав разбуженных сиреной горожан, которые со справедливым возмущением на полусонных – ну по крайней мере так было до появления несущегося прямо на них пирата – лицах выглянули посмотреть из-за чего весь сыр-бор, Клаус набрал полные лёгкие воздуха и громко – чем только увеличил количество загоревшихся светом окон – прокричал:
– Здесь есть доктор?!
Реакция людей на его крик получилась различной, – кто с визгом падал на пятую точку, превращая глаза в наполненные первобытным страхом блюдца, и сотрясал землю под собой нервной дробью; кто-то со скоростью вспышки молнии залетал обратно в дом, хлопая дверью так, что с потолка в прихожке осыпалась побелка; кто-то по классике превращался в неподвижную статую, роднясь с молчаливыми горгульями, верой и правдой охраняющими сны суеверных богачей, – однако никто из присутствующих так ничего и не ответил. Великан злобно сплюнул, впервые посетовав в душе на свою дурную славу, и продолжил бежать, надеясь, что ему удастся сориентироваться, как только он окажется в окрестностях трактира «Весёлый пьяница».