Клаус негромко усмехнулся, параллельно с этим крепко затягивая узел на последнем бревне с одной стороны, после чего размотал новый моток и принялся перевязывать концы уже на другой стороне.
– Ну и чего смешного? – надула губы девушка, в тайне сетуя на то, что по всей видимости всё ещё далека от победы в этой словесной дуэли, которую сама же и затеяла, пускай и случайно.
– Ладно, раз уж ты такая пытливая, так и быть поделюсь с тобой своими злоключениями в день нашей встречи. До того, как ты меня нашла, в ране торчал обломок моей пустышки. Худо-бедно, но он защищал меня от смерти, пускай даже и был наполнен чужой скверной. Что, между прочим, очень и очень больно. Чтоб ты понимала – по ощущением это можно сравнить с раскалённым железом, вонзённым в плоть, и, несмотря на всё желание, у тебя нет никакой возможности извлечь его из тела. Но вон тот шпиндик, – великан указал пальцем на «отдыхающего» рожей в песке коротышку, – всё же исхитрился его вынуть. Как результат – я чуть было не истёк кровью в поисках доктора, а когда же нашёл…
– Всё, не продолжай! – пристыженно оборвала его дозорница. Вспыльчивый и редко поддающийся контролю характер был её бичом с самого детства, и после очередной безосновательной вспышки – пусть и направленной на пирата – всегда наступало чувство стыда. – Лучше скажи – как этот, с твоего позволения, шпиндик вообще умудрился провернуть такой маневр?
Продолжая связывать деревья, Клаус вкратце пересказал события, произошедшие в трактире.
– Как-то так, – закончил он, затягивая узел на последнем стволе, после чего встал и оглядел получившийся плот.
– Так это всё-таки ты устроил тот погром, – подивилась Лиз. Нет, проходя мимо трактира, она, конечно, слышала краем уха перешёптывания горожан, но после того, как лично затащила еле живого демонслеера на койку врачевательницы, просто не смогла в них поверить. Да и Алонсо не поверила, когда он заявился на её корабль как к себе домой и потребовал выдать Клауса, чтобы собственноручно повесить на главной площади. Но то было скорее из вредности, основанной на личной неприязни к навязанному злым роком в лице строгого папеньки женишку. – А как же чудовищная боль?
– Ну, – мечник взвалил на плечо первого валявшегося неподалёку разбойника и бросил на плот. Без всякого уважения, как мешок с картошкой. – Я же не говорил, что она была нестерпимой. Да и болевой порог демонслееров неприлично высок.
– И ты ещё на что-то жаловался? – девушка стянула стрелки бровей к переносице, но только затем, чтобы скрыть проклёвывающуюся на губах победную улыбку.
Великан скинул ещё одно тело и иронично посмотрел на якобы хмурую девушку:
– Лиз, может перестанешь ребячиться?
Элизабет от удивления не смогла удержать нижнюю челюсть на месте. Её, капитана дозорников, криолиса из старинного знатного рода, только что пожурил какой-то там презренный пират?! Да как посмел вообще?! Словно по команде руки сиюминутно облачились в Силу, но ожидавший такого исхода Клаус уже знал, как действовать в подобных ситуациях.
– Не горячись раньше времени. Но если хочешь блеснуть своей силой – тебе ещё выпадет такая возможность.
– Что ты имеешь в виду? – сквозь зубы процедила девушка, рьяно вырывая запястья из лап демонслеера. Тот в привычной для себя манере хмыкнул и рассоединил ладони.
– То и имею. Как думаешь, для чего я расчищал лодку, мастерил плот и сейчас сгружаю на него Рэтовских пиратов? Твой дар ведь с водой связан, я правильно понимаю?
Образованная, подтянутая во всех известных научных сферах и от того обладающая незаурядными умственными способностями девушка в два счёта решила эту примитивную, явно недостойную её гения задачку и опешившими глазами прямо-таки вытаращилась на продолжавшего сгружать тела великана.
– Да это же бесчело… – она осеклась под натиском зажужжавшей в голове строчки из дозорничьего кодекса, запрещающей проявление любой человечности по отношению к пиратам. Странно только, что она всплыла в памяти только сейчас, до этого позволяя девушке обходиться с Клаусом так, как ей заблагорассудиться. Возможно, здесь было замешано его врождённое обаяние, которое вскружило голову ни одной леди, и леди Элизабет не стала исключением, временами стыдливо ловля себя на мысли, что симпатизирует обольстительному разбойнику. – Это подло. Подло так поступать с ними.
– Ну так я же презренный, мерзкий и бесчеловечный преступник, – язвительно передразнил Лиз мечник. – Разве ты ожидала от меня чего-то другого?
Дозорница закатила глаза и неодобрительно фыркнула.
– А если помрут? – немного погодя поинтересовалась она, наблюдая за тем, как Клаус волочит по земле за ногу Рэта к лодке, только его и дожидающейся. Самого горе-капитана девушка не признала, потому что его лицо теперь приобрело зигзагообразную форму: нос смотрел влево, а вот челюсть уехала на правую сторону.