Внезапная догадка холодной молнией разразилась в душе Клауса, разнеся в клочья оберегающую ширму. Призраки прошлого вырвались из своего заточения; тело немедленно бросило в дрожь. Мечник оступился на ровном месте, отдаваясь на волю всемогущей инерции, которая практически вытолкнула его из чащобы чуть ли не к самому порогу собственного дома. В голове промелькнуло удивление: уж больно быстро он сюда добрался, однако разум мгновенно растасовал все дублоны по сундукам, сославшись на глубокую задумчивость, в процессе которой Клаус совершенно не следил за дорогой. Растасовал – и пришёл в ужас от представшей перед глазами картины: среди гор обломков стояла спиной девушка, полностью объятая той самой скверной, которая напоминала сотканную из танцующих языков иссиня-чёрного пламени шкуру огромной лисицы с четырьмя хвостами. Кошмар повторялся вновь.
– Ма…ма… – прикладывая просто титанические усилия, прохрипел Клаус парализованным от закрадывающегося всё ниже страха горлом. Как только тот добрался до уровня ключиц и нырнул в расселину грудной клетки, в ушах раздалась ненавистная трель жаждущего крови демонслейва, что лишь поспособствовало его дальнейшему распространению. Когда же девушка медленно повернулась вполоборота к Клаусу, страх резко скакнул в самый низ к пяткам и утащил вместе с собой того, кем он стал за годы своих странствий, обнажая перед лисьим взглядом охваченного паникой беспомощного мальчишку. Точно как и в тот день…
… – Они явились, – стоя на крыльце дома, грозно произнёс отец и незамедлительно вошёл в состояние боевого транса. – Энрики, ты остаёшься со мной. Ульрика, бери Клауса и ступай к матери.
Ульрика схватила напуганного брата за плечо и силой уволокла в дом, однако прежде чем дверь за ними захлопнулась, Клаус успел заметить, как из чащобы вышли две зловещие фигуры, покрытые густым оранжевым мехом и со множеством колыхающихся хвостов за спинами.
– Они пришли убить нас? – обречённо вопросил он, взирая снизу-вверх на сестру, но она лишь нервно закусывала нижнюю губу, сохраняя молчание и продолжая тащить его по коридору к родительским покоям, где лежала прикованная к постели мама-дум.
Проходя мимо оружейной, они остановились, и Ульрика торопливо вошла внутрь на несколько минут, после чего вышла с заряженной пустышкой в руках и толкнула её в грудь Клауса.
– Вот держи, неумёха. Может хоть так от тебя будет какая-нибудь польза, – недовольно бросила она, стараясь за резкостью сокрыть поддёрнутый волнением голос, после чего вновь подхватила неуклюже держащего в руках пустышку мальчика и поволокла дальше.
Добравшись до покоев, Ульрика открыла дверь и втолкнула брата внутрь, приказав ему основательно запереться изнутри и не подпускать никого даже близко к матери, а она останется здесь и будет защищать их снаружи. Клаус неуверенно кивнул, но просьбу сестры выполнил: защёлкнул все замки и подпёр дверь всем, что находилось поблизости, а именно стульями, тумбочкой и даже длинным комодом, опрокинутым на угол.
– Они всё-таки нашли меня? – с печальной улыбкой на лице спросила сидящая в постели женщина, как только Клаус вбежал в отделённую перегородкой спальную.
– Что, о чём это ты говоришь, мамочка? – растерянно спросил мальчик и, отложив пустышку к изголовью, бросился в распростёртые материнские объятья, поддавшись минутной детской слабости.
– Эти демоны хотят забрать меня с собой в свой мир, – не без сожаления в голосе ответила она, крепко прижимая к себе сына. – Я всегда знала, что рано или поздно это случиться, но продолжала наивно верить в лучшее.