Ребятишки истоптали весь свежий снег на детской площадке гоняясь за соседским бессет хаундом (название правильное проверяла в гугл). Толстый Боб кряхтел, но забористо перебирал ножки уворачиваясь от обильной любви моих детей. Кажется он единственный, кто был недоволен происходящим, но по характеру даже огрызнуться не мог. Хозяин Генка курил у подъезда, хохоча над уловками желающего выжить пса.
Малышня расхватали свои мягкие санки для корки и отправились к большой детской площадке.
- А вы куда это? Пойдемте на соседнюю улицу, там снежная горка классная, - предложила я иной маршрут, но у них видимо, были свои соображения на это счет.
- Там горка для малышни, пойдем на большую – она крутая! На ней вжуххх… и ветер в лицо! Ну пожалуйста, мамочка, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
- Не люблю я ту огромную горку, вы же знаете!
- Давай сегодня на нее, а потом сто дней будем ходить туда, куда ты скажешь, - с огромными влажными глазами уставилась на меня Аня. Ну не могу я ей отказать, никак…
- Обещалкины… Ладно, пойдем, только аккуратно там, до первого замечания, поняли!
- Да мамочка, замечаний не будет, честно, честно!
И мои шустрики бегом побежали по тротуару к большой детской площадке. Пришлось ускорить шаг и мне.
Ребятни как обычно вечером было много, никто из окрестных домов не мог загнать детей в квартиру без хотя бы пару «прокатов». Тут же началась перекличка – знакомые из садика. Мамочки страховали на крутой скользкой металлической лестнице малышей, те, кто постарше уже требовали самостоятельности. Школьники катались, как водится, на ногах. Тут же возле Вани и Ани образовалась стайка детей, стали кататься «паровозиком». Я провожала их с горки и оставалась ждать, когда они вновь придут на подъем, выкарабкавшись из кучи малы. Другие мамочки встречали их у окончания льда помогая встать и останавливая торопыг, стоящих наверху.
В нагрудном кармане завибрировал телефон – Слава оповестился, что едет домой. Продублировала просьбу вкрутить лампочку и поужинать перед дорогой.
Круговорот детей возле горки прилично утомил. Поймала своих бандитов и предупредила, что скоро приедет папа. Если заранее не поставить в известность, начнется: давай еще разок, да вот сейчас, ну подождите... А так заранее морально уже готовы.
Старшие ребята повздорили наверху горки, их толкотня не сулила ничего хорошего. Слава подъехал к площадке, посигналил, чем отвлек мое внимание. Аня, успевшая заскочить наверх, сорвалась и полетела прямо мне в руки. Слава Богу, я успела ее подхватить, но не удержалась на ногах и упала. Мало того, что со всего маха ударилась спиной, так еще и голова попала на камень. В ушах зазвенело, в глазах полетели мотыльки. Хорошо так приложилась!
Тут подскочил Слава, снял с меня тяжеленную Анютку и помог встать на ноги.
- Ты как? Посмотри на меня! Марина, смотри на меня, Марина! – взволнованно кричал он.
- Не дождешься! Ты не забыл: жили они долго и не всегда счастливо, так что не скоро я тебя покину! – Хохотнула, как обычно я, отряхивая пуховик и поправляя волосы, выбившиеся из под шапки.
Муж довез меня до дома. А сам забрал детей и поехал в город. Дорога обещала быть непростой из-за прошедшего снега, но не впервой, главное перевал проскочить, а там до родительского дома рукой подать.
Как же я замерзла. Только оставшись одна, я поняла насколько окоченели руки и ноги. Люблю я зиму, но в небольших количествах. Отряхнула ноги от снега у подъездной двери. Помня о замерзшем доводчике, придержала ее, еще раз напомнив себе позвонить в ЖЭК.
Дверь в квартиру открываться не хотела, деревянные пальцы с трудом провернули ключ. В коридоре меня осветил неадекватно яркий свет, он бил прямо в глаза, еще сильнее раздражая ломившуюся от боли голову.
«Вот, что он, другую лампочку найти не мог? Интеллигенция, блин, рабочая», - ворчала я, раздеваясь и щуря глаза.
На кухне стояла грязная тарелка из под супа с ложкой и куча крошек на столе. «Как обычно, Маринка уберет, самому не судьба! Я когда-нибудь взорвусь и устрою скандал, видит Бог, сил больше нет прислуживать за всеми в этом доме!»
Я быстро скинула верхнюю одежду в надежде согреться, но не тут-то было. Во всех комнатах были открыты окна на большое проветривание. В квартире стоял такой дубак, что через десять минут у меня даже сидя у батареи, зуб на зуб не попадал.
«Бедные мои цветы! Приедет мерзавец, все выскажу!»
Я налила горячий чай, руки согрелись о кружку. Сполоснула грязную посуду. Самой кушать совсем не хотелось, неистово болела голова. Прошла по всей квартире, погасила свет. Залезла на диван, укуталась в плед и провалилась в беспокойный сон в ожидании мужа.