- Мне неизвестно,- монах, конечно, понял моё намерение сменить тему и не стал настаивать на своём.- Эмико избегала говорить о его гибели.
- Это ведь произошло незадолго до того, как Иошинори-сама попал под власть заклятия?
- Не совсем. Между гибелью Озэму-сама и превращением его наследника в камень сменилось два поколения, если мерить человеческими жизнями.
- Так долго?- удивилась я.- Но это значит, что Кэцеро… На вид ему лет восемнадцать, по поведению – ещё меньше…
Монах добродушно крякнул.
- Кэцеро-сама гораздо старше, чем кажется. Отпрыски ёкаев наследуют их долголетие.
- То есть, ему сотни две лет?..- ошеломлённо переспросила я.
- Чуть больше,- улыбнулся Нобу-сан.
- Каким же он был, когда ему исполнилось десять…
- Маленьким сорванцом,- с нежностью начал монах, но развить мысль не успел.
Ветви ближайшего дерева затрещали, и на землю в нескольких шагах от нас спрыгнул тот, о ком шла речь – "сорванец", разменявший третью сотню...
[1]Энгава – японская открытая галерея/веранда, огибающая с двух или трех сторон японский дом. Представляет собой настил, поднятый над землёй на деревянных опорах.
***
Рассмотрев его, я только хлопнула глазами. Волосы, хотя это и трудно представить, даже в большем беспорядке, чем были, в них запутались мелкие веточки и листья, лицо оцарапано. В руке он держал свёрнутое в узел верхнее кимоно. Камиказде, принюхиваясь, поднял мордочку и тихонько взвизгнул – видимо, почувствовал яйца.
- Кэцеро-сама,- улыбнулся монах.
- Нобу-сан и... ты,- ответил на приветствие полудемон и, бухнувшись рядом со мной на энгаву, развернул узел.- Я собрал, все, какие нашёл. Те, что не понадобятся, можешь выбросить.
- Если в лесу не останется птиц, буду знать, кого в этом винить,- пробормотала я.
То, что полудемон вывалил передо мной, запросто могло оказаться половиной потомства всего птичьего населения леса. Большие, маленькие, средние, светлые, пёстрые, голубоватые… Но, если я слегка растерялась от такого "улова", Камикадзе при виде возникшей перед ним груды яиц пришёл в восторг. Тут же слетев с моих колен, завертелся вокруг, облизываясь и повизгивая.
- Ты же сказала принести, сколько найду,- обиженно протянул Кэцеро.
- Не думала, что найдёшь столько! Очевидно, недооценила твои способности...- но, заметив, как помрачнело его лицо, торопливо добавила:
- Хотя... птицы нанесут себе ещё, а Камикадзе наконец-то по-настоящему отъестся! Правда, малыш?
Зверёк уже извертелся, обнюхивая яйца со всех сторон и всем своим видом показывая, что вот-вот скончается от истощения, если его немедленно не покормят.
- Тогда оставлю вас разбирать добытое Кэцеро-сама,- Нобу-сан поднялся на ноги.- Самое время позаботиться о пище для нас.
- Больше его не боишься?- Кэцеро кивнул вслед удаляющемуся монаху.
- Нет,- я потупилась, вспомнив, каким диким голосом орала ночью.- Просто... призраки всегда меня пугали. А, когда путешествовала с... когда попала в лес юрэй, они пытались вытянуть из меня душу...
- Нобу-сан не такой,- вступился за наставника Кэцеро.
- Знаю, он рассказал. И о твоей матери... Мне очень жаль.
- Никому не нужна твоя жалость!- хмыкнул Кэцеро.- И, вообще, это не твоё дело!
- Я и не говорила, что моё...
Смена настроений этого странного существа ставила в тупик. Рассказ монаха пробудил во мне что-то вроде жалости к бедному "дикарю". Выросший в лесной глуши и не знавший иных друзей, кроме наказанного за злодеяния призрака, он и не мог быть другим. Но в моменты, подобные этому, раздражение, вызванное его грубостью, перевешивало чувство сострадания. Я бы с удовольствием ушла, чтобы избавиться от его общества, но Камикадзе упоённо чавкал, уткнувшись в голубоватую скорлупку, и мне не хотелось прерывать его трапезу.
- Что именно он тебе рассказал?
- А это не твоё дело!- отрезала я.
Полудемон как будто растерялся.
- Почему не моё? Вы ведь говорили обо мне.
- Мы говорили о нём. И, если так интересно, спроси у него сам!
Камаитати между тем разделался с яйцом и потянулся за следующим. Но я свернула узел, подхватила зверька одной рукой, узел – другой и поднялась на ноги.
- Куда ты?- удивился Кэцеро.
- Отдохнуть! Кимоно верну, как только переложу яйца,- и поспешила прочь.
Наверное, моё отношению к нему было несправедливым. От кого этот полузверёныш мог научиться хорошим манерам? Но сейчас просто хотелось убраться подальше.
Расположившись на циновке в моей комнате, я разложила перед камаитати "буфет" из яиц и покосилась на прислонённую к стене дзё. Может, стоит ею воспользоваться, вздумай Кэцеро снова ввалиться в моё "убежище"? К счастью, делать этого не пришлось. Единственным, кто потревожил наш с Камикадзе покой, был Нобу-сан, который пришёл сменить повязку на ране. Когда он заглянул к нам, я валялась на футоне, глядя в потолок и не думая ни о чём. Камикадзе, наевшийся яиц до полуобморока, лежал на моей груди брюшком вверх и издавал непривычные звуки, очень похожие на икание. Услышав шорох сдвигаемой створки, я слегка приподняла голову, но зверёк даже не шевельнулся.