Ночью мне приснился Тэкэхиро. Опять… Сны с его участием всегда были одинаковыми. Я шла к ториям, слышала его голос и оборачивалась. Он бежал ко мне, радостно блестя глазами. Мы начинали разговаривать, присаживались на траву. С собой у него неизменно оказывались булочки из рисовой муки, яблоки и сливы… Мы ели и смеялись. А потом еда в моих руках превращалась в кровь, я в ужасе поднимала на Тэкэхиро глаза… и всякий раз он сидел напротив меня с пробитой грудью. Из раны на траву сочилась кровь, лицо становилось мертвенно-бледным, а остекленевший взгляд застывал на мне… И всякий раз я просыпалась в холодном поту. Так было и сейчас…
Камикадзе недовольно зашевелился на моей груди, я пригладила ему шёрстку, вновь попыталась заснуть. Но сон не шёл, я никак не могла выбросить из головы слова монаха. Если Вселенной действительно было угодно, чтобы я освободила ёкая от заклятия, интересно, входила ли в Её планы смерть Тэкэхиро от руки того, кого я освободила? Или виной всему "незапланированная" привязанность ко мне несчастного парня и, как следствие, путешествие на край света ради моего "спасения"? Я невесело усмехнулась. На самом деле неважно, прав монах или нет, послала меня Вселенная, или моё появление в этой реальности – простая случайность. Неизменно одно: и там, откуда я пришла, и здесь великие, вроде Иошинори-сама, вершат судьбы миров, а "насекомые", вроде Тэкэхиро и меня, страдают и пытаются выжить. Последнее удаётся не всем…
Сон прошёл окончательно. Лежать неподвижно в тёмноте стало невыносимо. Осторожно спустив Камикадзе с груди – зверёк только сонно фыркнул и снова свернулся колечком на футоне – я поднялась на ноги и крадучись выбралась из комнаты. Ни разу не бродила по дворику после заката и теперь остановилась в нерешительности. Ночь была безлунной, и окружавшие храм заросли, создававшие атмосферу защищённости и уюта днём, сейчас производили жутковатое впечатление. Мерцавшие кое-где светлячки ничуть не рассеивали густую лиловую тьму. Но я представила, как снова возвращаюсь в безмолвие своей комнаты, и, тряхнув волосами, устремилась во мрак. Криптомерия возвышалась впереди тёмной громадой. Подобравшись к выступавшим из земли корням, я только собралась расположиться на них, как вдруг в одном из дальних храмовых строений мелькнул свет. Нобу-сан? Может, и его мучает бессонница? Свет мелькнул снова, и сомнения рассеялись – не одна я бодрствую этой ночью. Спотыкаясь в темноте, побрела на источник света. Чем ближе, тем ярче он становился, и до меня донёсся тихий голос – Нобу-сан нараспев читал молитвы. На мгновение я задержалась перед дверью. Стоит ли входить? Вдруг помешаю благочестивому занятию монаха? Но любопытство оказалось сильнее, я тихонько сдвинула створку двери... и в ужасе замерла. Трепещущий свет светильника падал на изображения каких-то не то демонов, не то божеств на стене, на алтарь и на замершее перед ним существо. На нём была одежда Нобу-сан, оно говорило голосом Нобу-сан, но парило над полом, и я видела алтарь и настенные изображения сквозь него. Видимо, что-то почувствовав, существо подняло голову, и его шея начала вытягиваться вверх, пока голова не достигла потолка. На повернувшемся ко мне лице – лице Нобу-сан – отразились сожаление и горечь. А я, не силах шевельнуться, завопила так, что потемнело в глазах. Голова крутанулась в воздухе и устремилась ко мне на изогнувшейся в форме петли шее.
- Прошу тебя, одзё... Аими-сан... не пугайся, я не...
Ко мне наконец вернулась способность двигаться и, заорав на всякий случай ещё громче, я бросилась прочь. Но что-то попалось на пути, вцепилось в плечо. Я вслепую ткнула кулаком, в ответ раздался возмущённый возглас. А я не помня себя забилась в стиснувших меня руках.
- Осторожнее, Кэцеро-сама!
- Сумасшедшая!..
- Рана может открыться...
- Нужно было оставить её в лесу!..
Обрывки фраз доносились до слуха, но смысл до сознания не доходил. Меня крепко держали, и я быстро выбилась из сил, пытаясь вырваться... Задыхаясь, металась взглядом по двум склонившимся ко мне лицам: раздражённому – полудемона и полупрозрачному – твари, принявшей облик монаха.
- Не хотел, чтобы ты видела меня таким, Аими-сан,- подала голос "тварь".
- Вопишь, будто тебя кайдзю рвут на части!- возмущался Кэцеро.- Думал, стряслось невесть что!
Я постепенно приходила в себя. Даже попыталась моргнуть, но не смогла...
- Аими-сан нужно вернуться в её комнату, Кэцеро-сама.
Шея полупрозрачного существа уже почти вернула себе обычную длину, на лице застыло скорбное выражение. Полудемон без церемоний меня встряхнул.