Гостиница тоже понравилась Роману. Ему достался отличный номер на пятом этаже с видом на гору Школьник, самую высокую в местном горном ландшафте, и он с час любовался пейзажем на лоджии, вдыхая чистейший горный воздух и подставив лицо лучам заходящего солнца.
Здесь вполне можно было загорать, так как температура воздуха в ущелье даже осенью не опускалась ниже семнадцати градусов, а нынче и вовсе держалась на уровне двадцати четырёх.
Зара оказалась хорошим гидом. Она знала не только историю создания Чимбулакского курорта и стадиона «Медео», но и историю края, чем поделилась с московским гостем после того, как он устроился на новом месте под именем Ивана Савельевича Зотича, белоруса из Гомеля, и созрел для ужина.
Роман слушал и сканировал урочище, рассеянно поглядывая на тёмно-зелёные ели и скальные выступы на склонах ущелья. Он уже проникся жизнерадостной атмосферой комплекса и определил его «чёрные дыры», просмотреть которые с первого раза не удалось. То ли они торчали в складках местности, отражающих пси-поля, то ли были накрыты вуалью непрогляда, создаваемой аппаратурой эмиссаров АПГ или непосредственно штатными «колдунами» Поводырей.
В гостинице было людно.
Во-первых, комплекс работал круглогодично, и любителей покататься летом-осенью на горных лыжах хватало. Во-вторых, на завтра намечался приезд на «Медео» президента, и по территории Чимбулака рыскали ищейки президентской службы безопасности. Если бы не сотрудники «Триэн», опекавшие Романа (всего он насчитал пять человек), его наверняка проверили бы на предмет «чего ты тут делаешь?». Однако среди опекунов наличествовали и работники казахского КГБ, поэтому «новенького» туриста не тронули ни разу.
Впрочем, он и сам не особенно высовывался, лишь один раз побродив с Зарой по окрестностям курорта и поднявшись по канатной дороге до ледника Карлытау. После чего снова уединился в номере и приступил к «просвечиванию» комплекса.
Он, конечно, мог «отвести глаза» любому, кто попробовал бы им заинтересоваться, так что никто и не заметил бы экзора, куда бы он ни направлялся, однако Олег Харитонович не одобрил бы демонстрации пси-операторских способностей, и Роман вёл себя как обычный турист. Зато слушал «местный» астрал и ловил тонкие паутинки-лучики намерений, по которым вполне можно было определить готовящуюся на следующий день акцию «народного неповиновения», в результате которой президент должен был сам сложить с себя полномочия главы республики.
В начале десятого проявил себя Малахов. Его характерный мысленный — с басовитыми интонациями — голос родился в голове Романа под тихий струнный звон.
«Роман Евлампиевич, как дела?»
«Отдыхаю, — ответил Роман, ждавший этого вызова. — Вы где?»
«В Чимбулаке. Предлагаю встретиться у тебя в номере, минут через двадцать, если не возражаешь».
«Жду».
Роман набрал воды в чайник, вскипятил, заварил чай.
Олег Харитонович пришёл, как и обещал, через двадцать минут. Оглядел комнату, взял в руки чашку с налитым чаем, сел на диван.
— Хороший номер. Не заметил подозрительного внимания?
— К «Медео» тянутся…
— Не к стадиону, к себе лично.
Роман сбился, помолчал, собираясь с мыслями.
— Пока всё в пределах обыденного. Меня сопровождают пять человек, беспокоиться нечего.
— Ты их вычислил?
— На всякий случай, — смутился Роман.
— Это должно войти в норму. Местный Поводырь тебя не знает, но все деятели АПГ должны были получить инструкцию по усилению мер противодействия русскому экзору, а это означает, что и здесь следует ожидать какой-то их реакции.
— Я готов.
— Хочется в это верить. В любом случае мы будем рядом, можешь опереться на наш эгрегор. Теперь давай пройдёмся по личностям.
Роман перечислил людей, которых успел мысленно просканировать и оценить. Все они были «инфицированы» «вирусом» внедрённых программ и составляли ядро влияния Поводырей на казахский социум. Семеро из них в настоящий момент находились в Чимбулаке. Однако главного Роман пока не знал: кто является Поводырём Казахстана.
— Баймухамет Ессеев, — повторил Олег Харитонович задумчиво. — Не тянет он на Поводыря, не тот калибр, несмотря на президентские амбиции.
— Он — нет, — согласился Роман. — Энергетика слабая, да и биокаркас деформирован.
— Кто же у них Поводырь?
— Здесь его нет. Но я могу попробовать проследить связи Баймухамета.