– Что? – не расслышав толком что он сказал, я оборачиваюсь к нему.
– Дзау, – уже отчетливее повторяет водитель. – По-осетински правильно говорить Дзау. Мы в Осетии, значит здесь нужно произносить названия так, как их произносят осетины.
Я растеряно замолкаю, переваривая услышанное, а подлец Фима, за спиной ехидно хихикает, радуясь моему промаху.
Вся протяженность Джавы, или Дзау, не знаю уж теперь как и сказать, вместе с примыкающими к поселку с юга селами Мсхлеби и Сакире не многим больше трех километров. Так что мы проскакиваем эти населенные пункты насквозь всего за несколько минут, и вновь оживившаяся было трасса становится пугающе пустынной, лишь шум говорливой реки, да гул нашего мотора нарушают ее покой. Машина то и дело прыгает в выбоинах, асфальт, говоря по чести давно бы уже следовало заменить, только кому этим здесь заниматься? Да и стоит ли, если ложась вечером спать ты не можешь на сто процентов поручиться за то, что завтра проснешься живым. До асфальта ли тут?
Но как оказалось я напрасно клеветал на дорогу, стоило радоваться пока ехали пусть по такому, но все же покрытию. Неожиданно наш молчаливый шофер решительно свернул с бегущего дальше вдоль реки шоссе на уходящую вправо разбитую грунтовку и почти не снижая скорости понесся по ней вздымая кучи пыли и мелких камешков.
– Э-э, шеф! Я не понял, мы чего с шоссе съехали?! Куда ты нас повез?! – возмущенно завозился сзади ударившийся на очередной колдобине головой об крышу Фима.
Водитель его вопрос проигнорировал, старательно делая вид, что полностью сосредоточен на том, как бы половчее объехать очередное вынырнувшее перед капотом препятствие. Мог бы, кстати, особо не утруждаться, дорога была разбита настолько, что уворачиваясь от одной ямы, ты все равно не минуемо попадаешь в другую.
– В самом деле, куда вы нас везете? – подключился я к стенаниям дружка.
– Это объездная дорога, – нехотя пояснил, хмуря брови шофер. – Шоссе идет через грузинские села. Там мне появляться нельзя, да и вам я бы не советовал. Мы всегда в объезд ездим, по этой дороге, она чуть длиннее, зато проходит только через осетинские селения. В них живут хорошие люди, бояться нечего. Вы не переживайте, скоро уже будем на месте.
– Да что они тут, совсем с ума посходили, что ли?! – гневно воскликнул Фима. – Да мне по хрену грузинские там села, осетинские, или негритянские! Какое мне-то до этого дело?! Я хочу ехать с комфортом, по нормальной дороге, и мне от души насрать, кто вдоль нее живет! Слышь, водила! Хватит дурку валять! Если решил за наш счет своих родственников заехать проведать, так не выйдет, можешь даже не рассчитывать! Не на тех напал! Мы тебе не лохи какие-нибудь! Давай, поворачивай назад на нормальную дорогу! Ну! Что не слышишь, что тебе говорят?!
Он решительно положил руку на плечо водителя, и кто знает, чем бы все это кончилось если бы в этот момент не ударила автоматная очередь. Грохот выстрелов разорвал тишину, многократно отразившись от каменных стен по обе стороны дороги. Три патрона, почему-то четко решил я в тот момент. Очередь ровно на три патрона, значит стреляли прицельно, не просто из баловства. Кто стрелял? В кого? Судя по сузившимся глазам водителя, по напряженности его позы и впившимся в руль пальцам, последний вопрос был явно риторическим. На разбитой грунтовке машину и так-то швыряло из стороны в сторону, а теперь, когда педаль газа была утоплена практически в пол, и двигатель ревел на максимальных оборотах, болтанка стала просто невыносимой. Я благодарил бога за то, что все-таки догадался пристегнуться, но даже несмотря на ремень, меня то и дело бросало то ударяя об напряженное плечо водителя, то впечатывая в всем телом в дверцу, будто теннисный мяч, а уж что творилось с Фимой на заднем сиденье, можно было только предполагать по матерным возгласам и мягким ударом о железо его рыхлого заплывшего ранним жирком грузного тела.
Не могу точно сказать, сколько времени продолжалась эта безумная гонка наперегонки со смертью, вряд ли дольше нескольких минут, но по моим внутренним часам прошла целая вечность. Я все-таки разок неудачно впечатался головой в стойку, и теперь череп в месте удара наливался тупой пульсирующей болью. «Надо бы приложить что-нибудь холодное, а то как пить дать, вырастет здоровенная шишка!», – настойчиво билась в голове глупая и неуместная сейчас, вынырнувшая откуда-то из глубин детской памяти мысль. Я даже оглянулся в поисках какого-нибудь подходящего предмета, естественно ничего не нашел. Что может быть достаточно холодным в несколько часов подряд летевшей по жаре машине? Ума не приложу…