Напарники-пожарные знали ее настолько, насколько позволял их совместный профессиональный опыт, сестра знала ее по общей семейной истории, но никто не знал настоящую Бо целиком. Переезд к Джилли заставил Бо понять, насколько эффективно ей удалось перекроить свой мир, поделив его на безопасные маленькие отсеки. Иногда, ей в них становилось очень тесно, и тогда Бо чувствовала, какой одинокой, по сути, она была. Отмахнувшись от этой непривычной для нее меланхолии, Бо налила себе кофе и бухнула в чашку сухих сливок, пока маслянисто-черный кофе не превратился в бледно-желтый – как раз такой, как она любила. То же самое можно было сказать и про ее жизнь: она жила так, как ей нравилось, и хотела, чтобы все так и оставалось.
Потягивая кофе, Бо постучалась в полуоткрытую дверь комнаты, где сидел тридцатилетний темнокожий Джаспер Джеффрис, руководивший пожарной частью под номером 38. Джеффрис сидел за заваленным бумагами столом в углу забитого вещами кабинета, на его гладком лице была написана серьезность. Бо еще не слишком хорошо его знала, но по выражению лица начальника почувствовала, что он ее оценивает.
– Капитан? Вы хотели меня видеть?
– Заходи и прикрой за собой дверь. Кросс.
Хотя, порядки на пожарной станции были достаточно вольными, Бо быстро поставила свой кофе на ближайший к ней картотечный шкаф, закрыла дверь и встала по стойке "смирно" перед столом шефа.
– Ты хорошо поработала сегодня. – Сказал Джеффрис.
– Спасибо, но мне очень помогли. Если бы остальные члены команды не сработали так быстро и не прицепили тросы к машине, мы могли бы потерять обоих пассажиров.
Джеффрис сложил руки на столе. На его правой руке блеснуло тяжелое золотое кольцо с эмблемой морской пехоты. Начинавшие седеть темные волосы Джеффриса были по-прежнему подстрижены по-военному коротко, а сидел он так прямо, будто стоял на плацу.
– Мы и тебя могли потерять, – заметил ок.
– Я держала ситуацию под контролем, сэр. – Отрапортовала Бо,
– Обязательно было лезть внутрь? – Джеффрис не отрывал от Бо взгляда. – Разве нельзя было подождать еще минуту, когда они бы вытянули машину на берег и обезопасили ее?
Бо понимала, о чем ее спрашивают и почему. Спасение на воде, как и большая часть других операций по спасению, должно было проводиться по определенной схеме. Если пострадавший находился в воде, то схема была такая: что-нибудь ему протянуть, если нечего протягивать, то бросить спасательный круг или что-то вроде. Если круга нет, то найти лодку, подплыть на ней, и только потом, в самом крайнем случае, влезать в воду и спасать самому. Это было крайнее средство.
– На мой взгляд, жизнь пострадавших была в опасности. Еще тридцать секунд – и мальчишка мог захлебнуться. Мне пришлось залезть в машину.
Джеффрис кивнул. – Капитан Ламберт назвал тебя образцовым пожарным.
Бо напряглась. Если Джеффрис звонил ее бывшему начальнику, должно быть, у него возникли сомнения на ее счет. – Вы недовольны моей работой, капитан?
– Чарли Ламберт говорит, что ты без страха и упрека.
Бо промолчала. Рано или поздно Джеффрис объяснит, куда клонит.
– Я лишь хочу убедиться в том, что бесстрашие не обернется безрассудством. Отчаянный пожарный подвергает опасности всех. Еще несколько минут в ледяной воде – и нам бы пришлось спасать уже тебя. Вон, твое лицо до сих пор слегка синевой отдает.
Бо стиснула зубы и проглотила готовое вырваться проклятье. Ее догадка оказалась неверной. Торво, все-таки, позвонила на станцию и заложила ее капитану. Что-то она размечталась, заметив искорку интереса в глазах доктора. Торво, может, и помогла ей, но она просто делала свою работу, ничего личного. Но какого хрена! Она же сделала так, как Торво ее просила, сыграла по ее правилам, и что взамен? Ничего. Бо почувствовала себя идиоткой, однако винить в этом она могла только себя. Надо было лучше думать.
– Я не сделаю ничего такого, что поставит по угрозу жизнь гражданского или пожарного, – сурово сказала Бо.
– Ну и хорошо. Сегодня просто холод собачий на улице.
– Да, сэр.
– Ты отогрелась?
На Бо все еще был медкостюм, который она надела, приняв горячий душ в больнице, так что отпираться и отрицать, что она промокла и замерзла, было бессмысленно.
– Да, я в порядке. Я взяла сухую одежду у врачей-травматологов.
– Почему бы тебе не пропустить несколько следующих вызовов? Перехвати какой-нибудь еды. Убедись, что все действительно в норме.
– Да, сэр. Бо не стала спорить. Это не просто предложение, это был замаскированный под него приказ, и она все отлично поняла. Бо не могла поверить, что Джеффрис запер ее на станции, словно она была не способна выполнять свою работу. – Что-нибудь еще, капитан?
Джеффрис покачал головой. – Как я уже сказал, отличная работа была сегодня.
– Спасибо, – механически поблагодарила Бо, но эта похвала показалась ей пустой. Теперь, ей придется изо всех сил постараться, чтобы показать, на что она способна. Впрочем, ничего нового в этом не было. Она доказывала свою значимость, почти всю свою жизнь.
Бо постаралась изобразить на лице безразличие, когда забирала свою чашку и выходила из кабинета капитана. Вылив остатки кофе в раковину, она, не задерживаясь, прошла через общую комнату, а потом по коридору в раздевалку. Там Бо переоделась в темно-синие форменные штаны и темного цвета футболку, но ботинки надевать не стала, а вместо них вытащила со дна своего шкафчика спортивные тапочки. Порывшись в подсобке со снаряжением и инструментами, она отыскала там баскетбольный мяч, который еще каким-то чудом не сдулся, и отправилась на парковку позади станции. Как в любой пожарной станции, где Бо доводилось бывать, здесь тоже присутствовало баскетбольное кольцо, привинченное к задней стене здания. Она погнала рукой мяч, отбежав от кольца на пятнадцать футов, крутанулась и в прыжке отправила мяч в корзину. Бросок получился чистым.
Бо поймала отскочивший мяч, снова застучала им по асфальту, подрезала, развернулась и сделала бросок. Снова попала. Склонив голову. Бо обходила воображаемых соперников, убегала от блокирующих игроков, подпрыгивала и бросала мяч через невидимые вытянутые руки защитников. Изо рта у нее шел пар, промокшая от пота футболка прилипла к спине.
Бо сделала двадцать бросков, прежде чем смогла избавиться от засевшего у нее в мозгу образа Али Торво. Еще десять бросков – и съедавшая ее злость, под которой пряталось жгучее разочарование, даже начала утихать. Почему Али ей не поверила? Почему ее, Бо, мнение для доктора ничего не значит?
– Да чтоб ее! – проворчала Бо. Она резко развернулась влево, застучала мячом пониже и подпрыгнула, загнав мяч в кольцо сверху. Когда она приземлилась, мяч схватил Бобби и увел его.
– Вообще-то у тебя роста маловато для таких забросов, – сказал Бобби и попробовал бросить сам. Мяч покрутился по кольцу, но в конце-концов упал внутрь. Бо поймала мяч, бросила его обратно Бобби и снова подхватила мяч после его неудачного броска,
– Я всегда хорошо прыгала.
– Не то слово! Ты отлично прыгаешь. И почему ты никогда не играла на подхвате мяча? Слушай, тебе по силам играть в лиге. Нам как раз не помешал бы нападающий вроде тебя.
– Не люблю командный спорт. – Бо бросила мяч Бобби и пошла внутрь.
– Ты чего кипятишься? – спросил у нее напарник, догнав Бо у коричневой металлической двери.
– Да ничего.