Когда он наконец отводит взгляд, я сдерживаю вздох облегчения. Но это облегчение недолговечно. Он выпивает остатки своего напитка и снова поворачивается ко мне. В его стойке явно ощущается вибрирующая ярость, и у меня внезапно появляется резкий инстинкт — бежать.
— Кроме того, — ухмыляется он, — я попытался связаться с твоим работодателем, когда ты проигнорировала мой звонок прошлой ночью.
Я чувствую, как кровь отливает от моего лица, когда он напоминает о моей ошибке.
— И поскольку у него, как ты говоришь, "предварительные договорённости", мне пришлось обратиться к нашему общему партнеру. Только что он нашёл время, чтобы ответить. Это сообщение как раз от него. Знаешь, что он сказал? — он спрашивает, но не даёт мне времени ответить. — Он сказал, что Уоррен уже несколько месяцев недоступен. И он не в состоянии отправить кого-либо вместо себя.
Я пытаюсь найти слова и выпаливаю первое, что приходит на ум:
— Да, — я прочищаю горло, сдерживая желание схватиться за дверную ручку и убежать. — Да, к сожалению, он сейчас за границей. Как я уже сказала, он отправ...
— Вместо того чтобы продолжать врать, — перебивает меня Антонио, прерывая ложь, что слетает с моего языка, — может, тебе стоит начать говорить правду, мисс Куинлинн, — с насмешкой говорит он, залезая в карман.
Пистолет!
Одно слово кричит в моей голове, и в мгновение ока я двигаюсь. Но не достаточно быстро. Прежде чем я успеваю приблизиться к своему оружию, он уже на мне. Его предплечье с силой врезается в мою грудь, выбивая воздух из лёгких, и он прижимает меня к двери, наваливаясь на меня. Штурмовая винтовка между нами мешает ему полностью использовать свою массу, но силы достаточно, чтобы я мгновенно оказалась обездвижена. Я на ощупь пытаюсь найти ручку двери позади себя, но он лишь сильнее давит, выдавливая воздух из моих лёгких, пока он говорит всего в нескольких дюймах от моего лица.
Его глаза, безумные, как у сумасшедшего, наконец-то открывают, что он держал в кармане. Мне нужно несколько секунд, чтобы понять, что у него в руках, и когда я осознаю это, мою кровь пробирает леденящий холод.
Он так близко ко мне, что я чувствую его дыхание на своём лице, уловив запах его недавнего обеда.
— Итак, Тейтум, если это твоё настоящее имя, скажи мне правду, прежде чем я перережу тебе горло. Это твоё? — Он держит перед моим лицом раздавленный наушник — то самое устройство, которое я растоптала в офисе порта всего несколько дней назад. Один из охранников, должно быть, подобрал его после отвлекающего манёвра Эйса. Моя первая мысль, когда я уничтожила наушник, была о том, что меня убьют, и я хотела избавиться от него, чтобы Макс не слышала моей смерти. Как же я была глупа, что не подобрала его, когда охранники отвлеклись.
Моё сердце бьётся так громко, что я уверена, он слышит это. Мои пальцы лихорадочно нащупывают ручку двери, надеясь на побег, пока я снова пытаюсь подобрать слова.
— Я… — начинаю я, но не успеваю сказать больше, как он резко бьёт меня лбом в лицо.
Сначала я слышу тошнотворный хруст сломанного носа. Затем огненная боль пронзает нос и рот там, где он ударил меня. Я с трудом сдерживаю крик, когда кровь заливает рот. Глаза затуманиваются слезами, превращая всё вокруг в расплывчатое пятно. Липкая кровь уже течёт из носа, стекая по губам и подбородку, капая на мою белую рубашку. Кроме короткого вскрика от неожиданности, я молчу, встретив его взгляд холодным, смертельным взглядом.
Я вздрагиваю, когда он сжимает раздавленный наушник в кулаке, а затем со всей силы бьёт его остатки об окно позади моей головы, ещё сильнее дробя маленькое устройство своей неумолимой ладонью. Он роняет обломки мне на грудь, а затем тянется к своему боку, на этот раз вытаскивая пистолет. Глушитель на мгновение поблескивает на солнце, прежде чем он прижимает дуло к моему виску.
Моё дыхание становится тяжёлым, рваным, когда я пытаюсь отвернуться. Но он не позволяет мне, болезненно сжимая мою челюсть свободной рукой и прижимая затылок к стеклу. Моя челюсть хрустит и скрипит, когда он заставляет меня смотреть ему в глаза. Слабый стон вырывается из моих губ помимо воли, пока я скалю зубы на монстра, нависающего надо мной.
— Я сказал, скажи мне правду, но ты собиралась снова солгать, не так ли? — рычит он, обнажая зубы. Его лоб покрыт моей кровью, а он продолжает сверлить меня взглядом, будто видит мою душу насквозь. В этом неудобном положении мои пальцы изо всех сил пытаются нащупать ручку двери, ведущую к свободе. Мне нужно срочно убираться отсюда.
— Я уже знаю, что этот маленький наушник принадлежит тебе, Bella. Хочешь узнать, откуда я знаю? — он спрашивает, но не даёт мне времени ответить. — Потому что у меня есть парень, который может проследить, к кому он привязан. Видишь ли, ты хорошо справилась с тем, что вывела из строя мои камеры, но вот уничтожить единственную связь с нарушителем — не слишком, — шипит он, сжимая мою челюсть сильнее, поднимая голову и снова ударяя её о стекло. Моё зрение мутнеет, когда жгучая боль пронзает затылок от удара.
Я слышу, как охранник на пассажирском сиденье открывает и закрывает дверь, покидая машину. Антонио сажает меня прямо на сиденье, чтобы я могла видеть, что происходит. Я морщусь, впиваясь пальцами в его запястье, пытаясь ослабить давление на мою челюсть, прежде чем она треснет под его хваткой. Сквозь слёзы ярости, застилающие мои глаза, я наблюдаю, как его сообщник подходит к внедорожнику впереди нас и открывает заднюю дверь. Антонио продолжает говорить, не ослабляя захвата.
— Представь себе моё удивление, когда она оказалась в клубхаусе байкеров «Коварная семерка» одна, как на ладони, — начал он с ухмылкой. — Я слышал, как красиво она выкрикивала твоё имя, когда её резали. Она дала моим парням неплохой бой, но в конце концов, мои люди победили. Смешно, правда? Такая маленькая девчонка, думала, что сможет одолеть двоих моих ребят, — его слова как удар, когда мои глаза останавливаются на маленькой, без сознания, скрюченной фигуре женщины на заднем сиденье внедорожника. Не просто женщина, а Макс. Она связана и с кляпом во рту в багажнике.