Веранго хмуро смотрит на нас, обдумывая свой следующий ход.
— Вы блефуете, - парирует он, и я чуть не смеюсь.
— Я могу, но также я мог бы говорить чистую правду, - говорю я, пожимая плечами. — Есть только один способ это выяснить.
Затем мы замолкаем, как будто все затаили дыхание, ожидая следующего хода. Я смотрю на Веранго, и каждое безмолвное обещание отражается в моих глазах. Я буду тем человеком, который убьет его. Я буду тем, кто всадит блестящую пулю ему в глазницу. Возможно, это произойдет не сегодня, но это произойдет. И я позволяю ему увидеть каждую крупицу этого обещания одним взглядом.
Я вижу тот самый момент, когда он признает поражение. Он ничего не говорит, глядя между нами, давая свои собственные безмолвные, смертельные обещания. Я купаюсь в его ненависти, как будто это моя законная плата.
Я слежу за его движениями, пока он достает флешку и кладет ее в карман. Хотя он знает, что там есть еще, он все равно чувствует необходимость проверить, не лгу ли я. Я - нет, и он достаточно скоро это поймет. Выпрямившись в полный рост, он заговаривает.
— Это еще не конец, Сантос, - обещает он с ухмылкой.
Я улыбаюсь в ответ, демонстрируя все свои зубы.
— Скоро увидимся, детка, - мрачно отвечаю я, высмеивая ласкательное имя, которым он назвал мою богиню.
Он одаривает меня напоследок леденящей душу улыбкой, прежде чем повернуться и уйти от нас. Эйс и Деклан неохотно расступаются, позволяя ему выйти из круга. Но прежде чем он оказывается вне пределов слышимости, я кричу ему вслед.
— О, и еще, Брайс, - я жду, пока он неохотно повернется ко мне лицом, прежде чем заговорить. — Мы вышлем вам счет за наши услуги по почте, - я улыбаюсь, когда его ноздри раздуваются, а брови хмурятся, прежде чем он поворачивается и чопорно уходит. И как только он окажется достаточно далеко, мы все двинемся в путь.
Таннер бросается к врачам скорой помощи, окружившим заднюю часть одного из внедорожников. Эйс следует за ним на некотором расстоянии. Макс сейчас там, ее осматривают медицинские работники. Я чувствую, что Тейтум тоже движется в этом направлении.
Она кладет свою руку на мою, переплетая наши пальцы, прежде чем потянуть меня в том направлении. Я легко следую за ней, когда меня накрывает облегчение.
Мы сделали это. Мы все на самом деле выбрались из этого живыми. Подвиг, который казался таким непродуманным при составлении этого плана. Я всегда надеялся, что мы все уйдем, но я знал, что вероятность этого сомнительна. Я пошел на это, думая, что, возможно, не увижу конца, только кончик пули сегодня. Это нереально, что все получилось так, как и должно было получиться.
Но по какой-то причине у меня все еще остается гнетущее чувство обреченности внизу живота.
Когда Тейтум подводит меня к уже пришедшей в сознание Макс, мое внимание переключается на все еще истекающего кровью безумного итальянца. Он сидит под усиленной охраной на заднем сиденье машины скорой помощи, наручники на его запястьях прикреплены к ручке двери. Полагаю, им придется отвезти его в больницу, поскольку я подстрелил его. Ой, как жаль.
Наши взгляды встречаются, и мои ноги останавливаются сами по себе. Это гнетущее чувство страха только усиливается, когда я смотрю в его глаза, а он улыбается мне. Я отпускаю руку Тейт и даю ей знак отойти. Она не заинтересована в том, что вот-вот произойдет с Пелоси. То, как он улыбается мне, говорит мне, что это будет что-то личное.
Я подхожу настолько близко, насколько позволяют офицеры. Затем я слышу маниакальный смешок Антонио, и дрожь пробегает по моей спине.
— Ты думаешь, что победил?, - спрашивает он.
Я пожимаю плечами, изображая беззаботность, которую на самом деле не чувствую.
— Похоже на то, с этой стороны наручников, - улыбаюсь я.
Ухмылка Пелоси злобно кривится.
— Возможно, я не смогу добраться до тебя или твоей сучки, - выплевывает он, глядя на Тейтум где-то позади меня. Мои пальцы зудят от желания выковырять его глазные яблоки из черепа. — Но это не помешает мне общаться с теми, кого ты любишь.
Я прищуриваюсь на сумасшедшего мужчину, пока его угроза витает между нами. Нервный пот, который я не могу объяснить, стекает по моему затылку.
— Скажи мне, - продолжает он, и я чувствую, как мое сердце подскакивает к горлу. Я чувствую, как мои братья подходят ко мне сзади, представляя собой объединенную силу против зла, стоящего передо мной. Но даже несмотря на то, что мы все внесли свой вклад в его свержение, Пелоси смотрит только мне в глаза. Это стало личным в тот момент, когда я застрелил его человека.
— Ты что-нибудь слышал о своей сестре в последнее время? Как ее звали? Софи?, - он обнажает зубы, что должно было означать улыбку, но все, что я вижу - это сумасшедшего. — Возможно, ты захочешь проверить, как она.
Я слышу, как Деклан ругается позади меня и срывается с места, остальные следуют за мной. Рев его двигателя, возвращающегося к жизни, заглушается следующими словами Пелоси, когда мой мир с визгом рушится.
— В последний раз, когда мой человек видел ее, она кричала, когда вокруг нее горел дом.