«Прости», — беззвучно произношу я, прежде чем влиться в плотный поток машин и уехать прочь от человека, который способен полностью разрушить меня.
Мои руки дрожат, когда я бросаю на него последний взгляд в зеркало заднего вида. Он стоит там, рядом с искорёженным байком посреди дороги, выглядя таким же растерянным и разбитым, как и я. Глаза начинают жечь, но я заставляю себя отвернуться от него. Я нажимаю на педаль газа, надеясь как можно быстрее убежать от этого призрака прошлого.
— Отличная работа, тупица, — ругаю я себя. — Первый раз за три года видишь этого человека и не можешь связать ни одного чёткого предложения? — Я во второй раз за вечер стучу головой о подголовник. Что, чёрт возьми, со мной не так?
Логически я понимаю, что рассказать Лиаму о том, что со мной происходит, — это глупая идея. Даже если я кратко задумывалась о том, чтобы позвонить ему, когда узнала, что работа будет здесь. В глубине души я знаю, что вероятность того, что он захочет мне помочь, ничтожно мала.
Хотя огонь в его глазах говорит мне о другом, я знаю, что он, скорее всего, меня ненавидит. Я ушла, не оставив даже гребанной записки. А в довершение ко всему, я заставила его поверить, что именно он стал причиной моего ухода. Я сказала ему не брать эту чёртову работу, но он всё равно пошёл на неё, и я сразу же сбежала из города. Неважно, что я тогда пыталась его спасти. Как ни крути, я та, кто ушла первой.
Я тяжело вздыхаю, когда въезжаю на парковку мотеля. Моя ночь перешла от плохого к ужасному за какие-то пять минут. Не думаю, что даже паршивый душ в моей комнате поможет смыть с меня этот гребаный вечер.
Я паркую машину и выхожу, чтобы осмотреть повреждения, нанесённые байком Ли. Ругаясь, наклоняюсь, чтобы проверить бампер. Он вмят настолько сильно, что теперь слегка касается шины. Тот факт, что я вообще смогла доехать на этой чёртовой машине, — настоящее чудо. По крайней мере, в этом мне не много подфартило.
Я выпрямляюсь, тяжело вздыхая. Провожу ладонью от подбородка ко лбу и затем пропускаю пальцы через волосы. Починить это перед тем, как вернуть машину в прокат, обойдётся в кругленькую сумму. Я на мгновение задумываюсь, не возместит ли мне ФБР расходы, учитывая, что технически я была на задании, когда это произошло.
Я усмехаюсь при этой мысли. Мне и так повезло, что мне вообще платят, так что не стоит испытывать судьбу. В моей ситуации некоторых бы уже посадили на симпатичный срок за то, что я натворила, а не дали бы оплачиваемую работу. Даже если работа и оплата отстойные, мне нужно быть благодарной за то, что все еще могу дышать свободным воздухом.
Тяжёлыми шагами я поднимаюсь по двум пролётам лестницы, ведущей к моему отвратительному номеру в мотеле. Вытаскиваю старомодный ключ от номера из своей сумочки, вставляю его в замок, поворачиваю и толкаю дверь.
Звук телевизора, громко играющего в комнате, - мой первый намек на то, что Макс вернулась в мотель целой и невредимой. Я чувствую, как мои губы растягиваются в улыбке, когда я замечаю потрясающую двадцатичетырехлетнюю девушку, сидящую, скрестив ноги, на своей кровати, с ноутбуком на коленях и наушниками в ушах. У неё из приоткрытых губ торчит половина палочки Twizzler, а другой рукой она копается в мешке с конфетами, лежащем рядом.
Она тихо напевает мелодию, звучащую в наушниках, покачивая головой в такт музыке, пока стучит по клавишам. Её гладкая чёрная стрижка пикси напоминает мне, насколько она молода. Она быстро поднимает на меня свои карамельные глаза, прежде чем снова уткнуться в экран, когда я закрываю дверь и запираю её, затем бросаю взгляд на телевизор. На экране громко играет старый повтор «Джерси Шор». Я прохожу мимо и убавляю звук на несколько делений, прежде чем направиться в ванную. Я не против хорошего шоу для удовольствия, но Снуки выводит меня из себя даже в лучший день. Почему Макс вообще нужно, чтобы телевизор был включён, для меня загадка. Однажды она сказала, что это успокаивает её СДВГ — наличие нескольких раздражителей помогает её мозгу сосредоточиться, так что я закрываю глаза на эту её причуду.
— Привет, — громко говорит она, замечая меня.
Я машу ей рукой и показываю, чтобы она вынула один наушник. Когда она это делает, я говорю:
— Вижу, ты без проблем выбралась из клуба.
Она фыркает и отмахивается от меня, прежде чем снова переключить свое внимание на экран у себя на коленях.
— Эти придурки даже не заметили, что я их отслеживаю. Я притворилась, что снова спотыкаюсь, чтобы прикрепить трекер на один из их ботинок. Сработало как по маслу, — она морщится, прежде чем продолжить. — Уверена, тот факт, что моя задница была на всеобщем обозрении, оказался достаточно отвлекающим фактором, — пожимает плечами.
Хорошо, хотя бы что-то в этой ночи пошло по плану.
— Ты уверена, что это сработает? — спрашиваю я, хотя и так знаю ответ. Максин Хитер — лучшая в своём деле. Когда я впервые встретила её, она училась в известном колледже в Бостоне, тратя свой талант на создание поддельных удостоверений личности и взлом базы данных колледжа, чтобы изменять оценки студентам, которые готовы были платить приличную сумму за "отлично". Она быстро заработала себе имя на кампусе как девушка, которая может взломать любой файрвол1 и предоставить тебе всю информацию, которую пожелает ваше маленькое сердечко.
Тогда я работала над делом, на которое меня нанял совет директоров. Они были уверены, что декан имел неподобающие отношения со студентками и затем использовал их в личных целях. Большинство колледжей Лиги Плюща были полны богатых студентов, готовых стать лёгкой добычей. Я, разумеется, притворилась наивной студенткой, готовой на всё ради "пятёрки", и Макс помогла мне накопать достаточно компромата, чтобы надолго упрятать его за решётку. Он получил тюремный срок и был занесён в чёрный список, а Макс получила предложение о работе от вашего покорного слуги.