Когда я слышу, как цепочка вынимается из паза, на моих губах появляется зверская улыбка. Она пытается вести себя тихо, но это никогда не сработает со мной. Я хватаюсь за дверную ручку, готовясь вломиться в комнату, как только она её откроет. Я не знаю, что это за момент, но азарт преследования моей девушки заводит меня сильнее, чем, вероятно, следовало бы.
В тот момент, когда я чувствую, как ручка поворачивается, я действую.
Все замедляется на мгновение, когда мне в лицо направляют пистолет. Это не то, чего я ожидал. Инстинкты включаются мгновенно, и я выбиваю оружие из руки опасной богини. Она обезоружена и застигнута врасплох, и я сразу использую это в свою пользу. Легко обхватываю её запястья и заламываю их за спину. Когда она пытается ударить меня коленом слишком близко к самому ценному, я позволяю себе выпустить немного гнева и с силой прижимаю её к двери. Я не переживаю, что могу её сломать — моя девочка способна выдержать это.
Глубокий рык зарождается в моей груди, когда я ощущаю вокруг себя всю сущность Тейтум. Я крепко держу её, ощущая, как её полные глаза тьмы наконец узнают меня.
— Какого чёрта, Тейт? Я не видел тебя три гребаных года, и ты наставляешь на меня пушку? — шиплю я.
Она начинает извиваться, словно проверяя, сможет ли вырваться. Я сжимаю её запястья крепче и прижимаю её ближе к себе. Ощущение её изгибов, прижимающихся ко мне, почти сбивает меня с толку, но я пришёл сюда за ответами.
— Ли, отпусти меня, — рычит она, напоминая дикого зверя. От её движений платье немного поднимается. Мысль о том, что её обнажённая, сочная задница прижата к двери, разжигает во мне жар, который невозможно игнорировать.
Я знаю, что она на самом деле не пытается бороться. Если бы она захотела, я бы уже валялся на полу. Я и раньше испытывал на себе ее гнев, и это не то место, где большинство здравомыслящих людей хотело бы оказаться. Разъярённая Тейтум может дать фору самым жестоким членам банд, с которыми я когда-либо сталкивался. Как там говорят про обиженную женщину, и все такое?
— Не отпущу, пока ты не объяснишь, черт возьми, все это значило. — Я пытаюсь сделать вид, что злюсь, но сам чувствую, насколько это наиграно. Моя решимость постепенно тает, когда я смотрю на её губы.
Но мысль о том, чтобы прижаться к ней губами, быстро уходит на задний план, когда мы оба слышим звук взводимого пистолета.
— Во что, блядь, ты влезла, Тейт? — Я сверлю её взглядом, игнорируя запах её волос. Раньше я любил просыпаться, утопая в их аромате, но теперь это просто болезненное напоминание о том, что было.
Я наблюдаю, как её плечи напрягаются при звуке моего голоса. Она должна была знать, что я начну задавать вопросы после того, что произошло сегодня ночью. Даже если всё, чего я хочу — это бросить её на кровать и зарыться лицом в её киску до тех пор, пока мы оба не перестанем дышать, я должен сосредоточиться. Очевидно, что ей нужна моя помощь. Если бы только я мог заставить её рассказать мне, что, чёрт возьми, происходит.
Почему она вернулась после всех этих лет? И почему она пошла на такие меры, чтобы я об этом не узнал?
— Я уже сказала, — тихо произносит она, разворачиваясь ко мне лицом. — Всё сложно.
Неистовая волна ярости охватывает меня, и я с размаху бью по двери рядом с её головой. Ветер от моего резкого движения растрепал её фиолетовые локоны. Она даже не вздрогнула, продолжая смотреть мне в глаза. Мы оба знаем, что нужно гораздо больше, чтобы её испугать. Это подтвердила и ситуация несколькими минутами ранее, когда я наставил пистолет на её подругу.
Вместо того чтобы испугаться и сделать глупость, она набросилась и обезоружила меня, как чёртов профессионал. Это воспоминание лишь напоминает мне о том, как адски болит мой член. С момента, когда она поставила меня на колени, я твёрдый, как гребаный камень. Можете называть меня извращенцем за то, что меня заводит удар в лицо, но мне наплевать. Тейтум— единственная женщина, способная уложить меня на лопатки, и это ахуеть, как меня заводит.
Я нависаю над ней, легко доминируя даже несмотря на её каблуки. Её сущность заполняет все мои чувства, дразня и проверяя на прочность мои границы самоконтроля. Я задерживаю дыхание, ведь желание бросить её на кровать и глубоко погрузиться в неё до самого конца поглощает меня. Так глубоко, чтобы мы оба забыли свои имена. Я пытаюсь применить тактику запугивания, хотя знаю, что это бесполезно. Тейтум никогда не испугается меня.
— Ты имеешь в виду что-то более сложное, чем визит члена мафии прямо к тебе на порог? — Её тёмные глаза устремляются к моим, и она останавливается. Я ухмыляюсь. — Думаешь, я не знаю, кто здесь главные игроки, малышка? Я сам создал эту игру.
Её глаза вспыхивают, и она толкает меня в грудь. Не так сильно, чтобы сдвинуть меня, но я всё равно уступаю. Мне нужно немного дистанцироваться, чтобы не трахнуть её прямо у двери. Я до сих пор на взводе после того, как мои пальцы оказались внутри неё. То, как она сжала их, будто боялась потерять, только возносило меня на вершину безумия. И если я ещё хоть немного вдохну её сладкий аромат, то моя тонко удерживаемая сдержанность может окончательно лопнуть.
Она идёт к кровати и садится, её блестящее платье задирается, открывая больше её кремовых бёдер и тёмных татуировок, заставляя мой член болезненно дёрнуться.
Блядь.
Я наблюдаю, как она снимает свои чертовски сексуальные туфли и начинает массировать свои изящные ступни, это возносит меня на вершину безумия. Я бы отдал всё, чтобы быть тем, кто делает это для неё, но я знаю, что если я попробую, она, скорее всего, ударит меня по лицу.
Я остаюсь на своём месте у двери, приковывая себя к месту, чтобы не коснуться её.
— Тейт, ты же знаешь, что я всё равно узнаю, что происходит, так или иначе, — предупреждаю я.
Она хмурится, но это выглядит неубедительно.