Немного позже, он, невольно скопировав позу Амираана, положил голову ей на живот, и сжал в объятиях.
– Ну что, полегчало? – с ехидцей осведомилась Айшэ, голос которой звучал немного сонно.
– Ни единой связной мысли, – усмехнулся маг. – Ты своего добилась.
– Спи тогда, – ее пальцы зарылись в волосы любовника. Девушка затихла почти сразу, чему-то совсем по-детски улыбаясь во сне. Вздохнув и прикоснувшись губами к смуглой коже чуть выше татуировки, мужчина заснул.
Утреннее солнце россыпью пушистых солнечных зайчиков погладило мага по щеке, заставив поморщиться и отвернуться, стремясь урвать последние крохи ускользающего сна. Под боком, как по команде, завозилась Айшэ, забавно зевая и потирая ладошками глаза. Но вставать все же пришлось, как бы ни хотелось подольше понежиться в постельке. Впрочем, сонливость как рукой сняло, стоило лишь быстро окунуться в озеро. Маг специально не стал подогревать воду, чтобы лучше бодрила.
Вещи они прихватили с собой, так что в деревню было решено не возвращаться. Поиск места хаоса вблизи поселения аргаров занял бы слишком много времени, а потому Эльхиор открыл портал, перенеся их в уже ставшее привычным ущелье на Роассе. Уже через несколько минут они шагнули на тропу. В этот раз странный мир решил побаловать своих гостей, и под ноги легла удобная дорожка, пролегающая через цветущий луг. Воздух был свеж и чист, но маг на всякий случай, памятуя предыдущий их визит, поставил несколько дополнительных щитов. Хотелось бы избежать встречи с ри’йо.
Айшэ мурлыкала себе под нос какую-то незамысловатую мелодию, заставляя Эльхиора едва заметно, так, чтобы не приметила спутница, улыбаться. К сожалению, долго такое беззаботное продвижение длиться не могло.
– Уже выходим с тропы, – сообщила девушка словно нехотя.
Мужчина лишь кивнул, на всякий случай готовя несколько боевых заклинаний и щитов. Предосторожность оказалась лишней, поскольку нападать на них никто не стремился. А вот новый мир первым делом швырнул в лица путешественникам горсть песка. Свежий, пахнущий цветами и травами воздух раскалился в мгновение ока, а ослепительный солнечный свет заставил зажмуриться.
Теперь они стояли на самом краю пустыни. Только синева неба над головой, ветер и песчаная равнина, изменчивая и подвижная. За спинами раскинулась выжженная солнцем степь, также не внушающая особой радости.
– Воды у нас хватит дней на пять-шесть, – мгновенно ответил на невысказанный вопрос мужчина и вытащил из-под рубашки амулет. – Указывает в сторону барханов.
– Что-то мне это напоминает, – тихо пробурчала вампирша, сильно щурясь, – слишком яркое солнце явно причиняло сильный дискомфорт ее глазам.
– Только с точностью до наоборот, – кивнул наемник, создавая вокруг них тонкий защитный полог. Он немного остужал воздух и приглушал чересчур интенсивный свет. Айшэ блаженно вздохнула и, наконец, смогла нормально оглядеться.
– Что, пойдем искать караван? – ехидно поинтересовалась она, кося на мага синим, как небо над головами, хитрым глазом.
– Кажется, нас уже нашли, – заметил он, указывая девушке на фигуру всадника, появившегося на одном из дальних холмов. Судя по тому, как приподнялся в стременах неведомый абориген, незамеченными наемники не остались.
– Ведет себя, как дозорный, – насторожилась девушка, разом растеряв всю веселость. Оснований доверять местным не было ни на грош, так что Эльхиор вполне разделял ее мнение и держал наготове заранее сплетенные заклятия.
– Либо нас проводят к тем, с кем стоит поговорить, либо попробуют напасть, – логично заметил бывший император. – Так что подождем и посмотрим.
Айшэ слегка усмехнулась и зашагала в сторону, где минутой ранее виднелся всадник. Оттягивать знакомство с местными жителями смысла не имело, тем более что становилось понятным: без помощи они пустыню не пересекут.
Всадник объявился на гребне холма в сопровождении еще троих аборигенов, закутанных в ярко-синие плащи. Лиц было не разглядеть, поскольку их до самых глаз скрывали черные платки. Тонконогие, нервные лошади нетерпеливо приплясывали, из под копыт летел золотистый песок. Крайний слева всадник схватился за богато изукрашенную саблю, но его осадили свои же, прикрикнув на излишне ретивого товарища.