– Приветствую вас в доме Матери, – по всей видимости, это была ритуальная фраза, но как на нее отвечать, Эльхиор не знал, а потому просто поклонился. – Поздненько вы, может, отдохнете с дороги, переночуете?
Что характерно, о цели визита мага даже не спрашивали. Возможно, в храм по иным причинам попросту не приходили.
– Отчего же, частенько ходят Мать о деточках попросить, – вдруг произнес пожилой привратник, неспешно шагающий рядом с магом и указывающий дорогу. – Но вам, мне кажется, это ни к чему.
Эльхиор мгновенно усилил ментальные щиты, вызвав у сопровождающего мягкую отеческую улыбку. Привычки мыслить вслух за ним отродясь не водилось, следовательно, наемнику встретился невероятной силы менталист, сумевший прочесть его сквозь защиту. Уж что-что, а щиты от всевозможной магии путешественник между мирами поддерживал всегда, даже если на расстоянии сотни квадратных километров от него не было ни единого живого существа.
– Оракул вас примет, – не скрывая улыбки, произнес старик.
Что обитель была странной, он заметил еще на макетах и рисунках. Местная архитектура, в которой преобладали плавные линии арок и переходов и огромные окна, больше подходила для побережья, чем для продуваемой всеми ветрами, пусть и теплыми, вершины. Проемы закрывали не решетки и тяжелые створки дверей, а легкие кисейные полотнища. Коридоры, по которым его вели, были наполнены мягким светом небольших магических шаров под потолком и свечей, пламя которых не трепетало на ветру, что порою шевелил белоснежную ткань.
Эльхиор неожиданно для себя ощутил отнюдь не умиротворенность, которой дышало все вокруг, а легкое раздражение. Он до сих пор не слишком верил в то, что услышит здесь что-либо стоящее. А то, как понимающе порой поглядывал на него шагающий рядом мужчина, раздражало еще больше. Похоже, все его предосторожности не имели успеха, и местный служитель продолжал преспокойно копаться у него в голове. Становилось понятно, какого рода «предсказания» даются в этом храме – телепат попросту считывал все мысли просящего, а потом выдавал желаемое за действительное. Впрочем, как бы ни было жаль потраченного впустую времени, Эльхиор все же решил доиграть в этом спектакле до конца.
– Сюда, – улыбнулся сопровождающий, указывая на очередной арочный проход в стене, ничем не отличавшийся от предыдущих. Отодвинув шелковистую ткань, маг вошел в просторный зал, освещенный колдовскими огнями. Здесь не было никаких хрустальных шаров, черепов и прочей атрибутики, что так любят гадалки всех мастей. Только плетеные циновки и подушки, в беспорядке рассыпанные по полу, и небольшой столик, на котором уже исходил паром чайничек, да стояли маленькие фарфоровые чашки. Вот и вся обстановка. Кроме наемника, в комнате никого не было.
Некоторое время Эльхиор настороженно осматривался, но в итоге пришел к выводу, что ничего опасного не наблюдается, ведь вход за его спиной был единственным способом доступа в эту комнату. И все же мужчина не спешил присаживаться, дожидаясь дальнейшего развития событий.
Оракул не заставил себя долго ждать. Точнее, не заставила. Тихо шурша подолом длинного, в пол, одеяния, в помещение неспешно вплыла высокая женщина. Во всем ее облике наличествовали только три цвета: белый, черный и золотой. Белоснежная кожа казалась еще светлее из-за угольно-черных идеально прямых волос и густо накрашенных черным миндалевидных глаз. Даже ногти были выкрашены темным лаком. Зато вся одежда и странный головной убор, состоящий из сверкающих нитей, в свете магического светильника искрились и переливались мириадами ярких искр. Женщина, не обращая на мага внимания, проследовала к столику и легко опустилась на подушки. Острые черные ногти, напомнившие мужчине птичьи коготки, постучали по тонкому, почти прозрачному фарфору чашечки. Эльхиор не стал дожидаться иных приглашений, спокойно сел напротив, разлил чай по чашкам. Взметнулись в круговороте маленькие цветочки на дне прозрачного заварника.
– Я не понимаю, зачем ты пришел, – произнесла вдруг Оракул, пригубив золотистого напитка, – твоя судьба не здесь.
Эльхиор не стал скрывать насмешливой улыбки. Что ж, стоило признать, к существованию иных миров жрецы отнеслись куда спокойнее, чем Маргольд. Или же знали об этом еще до его прихода.