Вампирша успела заметить ужас в глазах правителя. Он бессильно опустился на колени рядом с упавшей девушкой, не замечая поднявшегося вокруг него переполоха. Не нуждавшиеся в приказе гвардейцы и придворные маги быстро окружили послов, не разбираясь, кто из них предатель. Император вообще ничего не видел, кроме тускнеющих синих глаз. Девушка еще успела выдохнуть:
– Ваэль…
Айшэ автоматически отметила, что умирающая Хранительница позвала правителя по имени, которое самой наемнице было не известно. Впрочем, это было не суть как важно, ведь вампирша увидела золотистый сгусток, воспаривший над телом Сеавиль, сердце которой уже перестало биться. Айшэ не смогла бы как-то задержать душу, ведь по сути ее здесь даже не было – все вокруг являлось лишь «воспоминанием» этого места. Но все же она попробовала коснуться этого сияния. Душа рассеялась, но осталось своеобразное «ощущение», сравнимое с тем, что девушка испытывала, шагая на тропу. Возможно, как раз именно это и требовалось отыскать. Можно было возвращаться в свое тело, ведь с поставленной задачей ей удалось справиться. Но, судя по всему, обозначенный ею час еще не минул, и тело было не в состоянии начать регенерацию из-за клинка, все еще остававшегося в ней и мешавшего заживлению раны. Оглядевшись, Айшэ поняла, что все происходящее опять затягивается знакомой ей дымкой. Это, скорее всего, означало, что последующие события, происходившие в этом зале, не имели никакого отношения ни к Силь, ни к Эльхиору. Или все же Ваэлю? К тому же велико было искушение узнать, что именно происходило дальше с ее нанимателем после того, как он призвал ри’йо. Девушка сосредоточилась, пытаясь отыскать нужное ей место в истории мертвого дворца.
Дальнейшие события пронеслись мимо вампирши, как яркие стеклышки в цветном калейдоскопе. Следующим событием, которое ей удалось выловить из хоровода ничем не связанных между собою сцен, оказался ритуал призвания ри’йо. Бестелесная демоническая сущность белесой дымкой окутала мужчину, чтобы через миг просочиться под кожу, сливаясь с человеком. Эльхиора швырнуло на колени, с его губ сорвался стон. Наверняка ему было чрезвычайно больно, ведь демон начал изменять новое тело под себя. Айшэ помнила, что наемник говорил Райзену: до этого инцидента он не был магом. Вампирша не была профаном в колдовстве и понимала, что для достижения подобной цели ри’йо пришлось полностью перекроить ауру своего носителя и изменить направления энергетических потоков в его теле. Оставалось только удивляться, как император пережил эти манипуляции. Демон не тратил времени даром, решив получить все и сразу.
Ее прадед не зря переживал, что Эльхиор может быть одержим: для захвата тела зачастую требовалось уничтожить то, что раньше составляло его суть, – душу, сознание и чувства. Вот только император не сопротивлялся. Ему было все равно, что с ним происходит. Им двигало только желание отомстить за смерть любимой. А так как способ, которым ри’йо мог это сделать, человека устраивал, он легко уступил бразды правления собственным телом новому «жильцу».
Когда все закончилось, и мужчина нашел в себе силы подняться, девушке стали видны произошедшие с ним изменения. Именно из-за демонической сущности, ставшей теперь его частью, у Эльхиора изменились глаза. Тогда же резче обозначились черты лица, приобретя хищность, так знакомую Айшэ. Но больше всего ее поразил сам взгляд – абсолютно холодный, лишенный каких-либо эмоций, взгляд демона, а не человека. И он собирался мстить. Не потому, что его для этого призвали, а просто потому, что в этом заключался смысл его существования. Вампирша знала по рассказам, что ри’йо – кровожадные звери, но поверила в это только теперь, глядя в знакомые глаза со звездчатой серо-стальной радужкой.
Все смешалось вокруг нее. Кровавые картины сменяли друг друга с головокружительной скоростью. В своих видениях она была прикована к тронному залу и ближайшим дворцовым покоям, а потому не знала, что стало с крылатым предателем, и чем его выходка обернулась для всего его народа. Айшэ не удивилась бы, узнай, что Ваэль уничтожил их всех.
Следующая остановка в этом мельтешении образов была закономерной. Видимо, творимые императором зверства привели к восстанию. Дворец был опечатан. Айшэ наблюдала за тем, как правитель гибнущей империи метался вдоль ограждения, которое воздвигли маги вокруг дворца. Одержимый злобным духом мужчина оказался заперт в одиночестве. Откуда-то она знала, что дела обстоят именно так, и кроме Ваэля в огромном здании не осталось больше ни единой живой души. Люди бросали абсолютно все, желая спасти лишь свою жизнь.