Выбрать главу

А Надя к тому времени взяла себя в руки, и даже не подумав посмотреть по сторонам, двинулась в сторону уборной. Хрена с два, девочка! В два шага настиг ее и прижал своим телом к стене, опираясь рукой рядом с ее головой. Сначала она дернулась от испуга, и я поспешил зажать второй рукой ей рот. Но мгновение спустя она как-то разом обмякла и замерла. А я же не смог сдержаться и прорычал ей в самое ухо то, что первое пришло на ум.

— Совесть — та еще сука, да, Надежда?

Надя стала вырываться, а я же вдохнул аромат ее волос, и в глазах на секунду потемнело от бешеного желания. Мне хотелось прямо здесь, без лишних разговоров, нагнуть ее чуть ниже, задрать это чертово платье, которое и платьем то хрен назовешь и напомнить ей…

— Не смей кричать, — сказал ей, ослабляя хватку, — ты меня поняла?

Надя слабо кивнула, и тогда я убрал ладонь с ее губ, но не более. Она все также была прижата ко мне спиной. Гребаная пытка!

— Да, как ты см…

Услышал ее приглушенный вскрик, но не дал договорить и тут же зажал ей рот рукой. Снова.

— Маленькая моя, дежавю, не правда ли?

Я понимал, что поступаю, как последний скот, но на этот раз эмоции взяли верх и требовали выхода. Я провел носом по ее шее, вдыхая аромат, не обращая внимания на то, что она что-то там мычит в мою ладонь. Не удержавшись, провел языком по бьющейся жилке, и тут же почувствовал, как девушка начала дрожать всем телом.

— Как когда-то, да, Надя? Только тогда стоянка была, а сейчас…

Она после этих слов замерла на мгновение, а потом начала вырываться с еще большим усилием. Я же опустил свободную руку и провел медленно по оголенному бедру, чувствуя, что ее кожа покрывается мурашками. Появилась глупая мысль, опуститься на колени и подуть в это место, чтобы кожа снова стала гладкой. Наверное, я схожу с ума…

И лишь услышав приглушенное рыдание, я смог взять себя в руки и отпустил ее, повернув к себе лицом. Щеку тут же обожгло огнем от молниеносной пощечины. Но я лишь прикрыл глаза, улыбаясь. Это тоже было когда-то. Это тоже НАШЕ.

— Что ты себя позволяешь?!

Надя обхватила себя руками и сделала шаг в сторону, подальше от меня. Ее голос предательски дрожал, мне казалось, еще немного и она упадет. Такой слабой и беззащитной она выглядела сейчас. Отлично, блять, просто идеальная ситуация! Я с усилием нажал на глаза, и эта боль привела меня в чувства. Все испортил. Оригинальный способ прощения.

Успокоившись и положив руки в карманы, взглянул на нее и произнес:

— Зачем тебе это? Я же вижу, ты только мучаешь и себя и его, — на этих словах Надя вздрогнула и отвела глаза, а я добавил уже тише, — взгляни правде в глаза, девочка.

— Это ты, наконец, пойми уже, что я не та девочка, что была когда-то Антон.

Теперь она смотрела мне в глаза твердо, решительно, не отводя взгляда. И что-то дрогнуло во мне, чувство, похожее на страх.

— Я вижу. Вижу, что ты спокойно играешь чужой жизнью.

Надежда сжала губы и собиралась уже что-то ответить, но я не дал.

— Мне даже жаль его. Веришь, нет, — сказал ей, как можно мягче, — ты всегда была моей, так и останется, а…

Договорить я не успел, резко остановившись от ее смеха. Она смотрела на меня и смеялась. На самом деле искренне смеялась, будто я сказал что-то, развеселившее ее.

— Была… останется, — вытерев, набежавшие от смеха слезы, сказала она, — ты никогда моим не был, Франц. И не будешь, потому что Я НЕ ХОЧУ ЭТОГО. Мне это не нужно. Андестенд?

Все это было произнесено таким спокойным голосом, что мне, напротив, хотелось кричать. Хотелось схватить ее и трясти, как тряпичную куклу. Пришлось стиснуть руки в кулаки, чтобы успокоиться. А Надя приподняла бровь, бросила на меня равнодушный взгляд и… ушла. Просто развернулась и ушла по коридору!

Опомнившись, я кинулся за ней и догнал в два шага. Схватив за руку, развернул ее рывком к себе, и в следующую секунду набросился с каким-то несвойственным отчаянием на ее губы. Черт, моя девочка… она такая сладкая… Я будто сорвался с километровой высоты, только этого и ждал. Она вырывалась, колотила ладошками меня по груди, но я не отступал. Почувствовал укус, и рот сразу же наполнился металлическим вкусом крови. Обхватил ее за талию и прижал к себе еще сильнее, зная, что она отчетливо чувствует мое возбуждение. А я был на пределе. От одного лишь поцелуя!