Обе женщины сидели ошеломленные. Они долго не могли прийти в себя.
"Вот как!" - сказала наконец старшая - "мы конечно воспользуемся вашим предложением. Это так неожиданно! Да, да, мы конечно воспользуемася - еще раз выразить благодарность такому человеку, как ваш дядя.
"А за что вы ему так благодарны?" - пришла моя очередь удивляться - "И откуда вы его знаете?"
"Ах, извините пожалуйста,что я не успела представиться" - опять заговорила старшая - "Но ваше предложение оказалось для нас таким неожиданным и приятным сюрпризом! Мы и не предпологали, что будем лететь в одном самолете с племяником Стэнли Кохански. До сих пор мы все еще никак не можем прийти в себя. Это все так неожиданно. Ну вот, чтобы не забыть, меня зовут Рута. А как вас зовут?"
"Меня Майкл"
"Очень приятно, Майкл. А это моя дочка - Мэри."
"И мне очень приятно"
"Вы спросили - откуда мы знаем вашего дядю? Он нам однажды очень-очень помог. Вернее не нам, а моему отцу. Ну, поэтому и нам тоже. Что он сделал? Он спас его от верной смерти."
"Каким образом?"
"Дело в том, что мои родители до второй мировой войны жили в Литве. И когда, в 1944 году, советские оккупанты оккупировали ее, мой отец ушел в лес к партизанам, к "лестным братьям", как их тогда называли, сражаться за независимость Литвы. Он мне, маленькой, рассказывал много историй о том, как они, партизаны, доссаждали русским оккупантам и как местные жители помогали им укрываться от КГБ, поставляли им продукты, сообщали сведенья о врагах. Так продолжалось несколько лет. Они ждали, что америка придет им на помощь, но у нас в стране были слабохарактерные лидеры. А в 1948 году какой-то предатель выдал их отряд. В отличие от своих товарищей моему отцу повезло - он успел уйти из дома, где его прятали местные крестьяне, всего за несколько минут до того, как туда пришли агенты КГБ. Вместо него они арестовали хозяев домя и долго их потом допрашивали, пытаясь узнать куда мог уйти мой отец, а потом их всех отправили в ГУЛАГ, в Сибирь. Отец же в течении целой недели шел через леса и поля по всей Литве и в конце концов добрался до Балтийского моря. В одной рыбацкой деревушке, неподалеку от Клайпеды, он рассказал рыбакам о том, кто он такой и попросил ему помочь. Его имя хорошо знали, такой он был тогда знаменитый, и рыбаки, с опасностью для своей жизни, перевезли его на лодке в Швецию. Там ему дали политическое убежище. В Стокгольме он встретил мою маму - она убежала из Литвы еще раньше, еще до прихода красной армии. Они понравились друг другу и поженились. У мамы в Америке жила близкая родственница - ее родная тетя. Она в 1950 году дала им обоим гарант и они переехали жить в Броктон, в штате Массачусетс. Ну, а потом родилась я. Вот так мы и жили, худо, бедно, как могли. Отец работал по своей "литовской" специальности: автомехаником, а мама оставалась дома - она была домохозяйкой. Но вот десять лет тому назад, нет - не десять, восемь лет тому назад, свалилась на нас большая беда: моего отца вызвали в федеральное бюро расследований для дачи показаний. Оказывается Советский Союз подал Америке офицальное требование о его выдаче как участника и исполнителя массовых убийств на территории Литвы во время второй мировой войны. Конечно это было вранье - никого он не убивал. Воевал - да, но убивать невинных людей... Ну нет, мой отец никогда такого бы не сделал. Русские хотели расквитаться с ним, отомстить ему за то, что не смогли поймать его раньше, в Литве. Они часто так делали. Дело скоро перешло в федеральный суд. Ему грозило лишение американского гражданства и, как следствие этого, высылка из страны в Советский Союз. Моя мама была в истерике. Я думаю, что это послужило причиной ее преждевременной смерти. Мы ведь люди небогатые, нам было не по карману нанять хорошего адвоката, а от этого зависела судьба дорогого нам человека: уж мы-то знали как в КГБ расправляются с инакомыслящеми. И тут нам кто-то посоветовал обратиться за помощью в "American Civil Liberties Union". Это было самым верным нашим шагом. Защищать моего отца взялся Стэнли Кохански, взялся добровольно, не требуя ничего взамен. "Ради справедливости", так он выразился. Вот какой он благородный человек! Вы бы послушали как, с каким пафосом и с какой силой он защищал моего отца! Он привел многочисленные доказательства того, как КГБ, чтобы отомстить своим бывшим противникам, подделывало документы, обвиняя их в самых страшных преступлениях. Было немало случаев, когда русский суд приговаровал к смертной казни совершенно невиновных людей. Слышали ли вы когда-нибудь о призумции виновности?"
"Боюсь, что нет. Такого я еще не слышал"
"Я тоже не слышала... до начала судебного разбирательства над моим отцом. Оказывается, что в отличие от нас, в советском союзе подозреваемый считался виновным покамест он не доказывал свою невиновность. Представляете? Как мы можем, говорил ваш дядя на суде, доверять советским органам вершить провосудие, если у них на уровне законов узаконнено беззаконие? Полиция может приехать ночью, зайти в дом, арестовать, ни за что, ни про что, невинного человека и потом он пропадает бесследно; даже близкие родственники не могут ничего о нем узнать."
"Ужас. Как хорошо, что мои родители вовремя увезли меня оттуда!"
"Откуда? А вы что - родились в России?"
"Нет, не совсем. Я родился в Литве. Но тогда это еще был Советский Союз. Мы уехали когда мне было всего пять лет"
"Ах,так вы тоже из Литвы? Как я вас отлично понимаю! Я вам так скажу: очень часто мы, те, кто родились и всю жизнь прожили в америке, не осознаем, какие мы везучие люди. Понимаете? Мы принимаем это как должное. Во всяком случае, у меня было такое чувство покамест не начался процесс над моим отцом"
"По вашему рассказу я предполагаю, что он закончился для вас положительно"
"Да, да, ваш дядя был просто бесподобен. Он спас моего отца. Я не знаю каким был бы результат будь на его месте кто-нибудь другой. Мы ему все очень-очень благодарны. Я считаю, что моему отцу исключительно повезло с адвокатом."
"А как он сейчас?"
"Кто - мой отец? К сожалению, он умер. Три месяца тому назад. Да. Но у себя дома, в своей постели, окруженный любящими его людьми. Это совем иное дело. Не будь вашего дяди, он мог бы умереть на виселице, или под пытками в темной и вонючей камере, одинокий и беспомощный, и, к тому же, намного раньше. Нам очень повезло, что этого с ним не случилось, и все - благодаря вашему дяде. Поэтому дайте мне, пожалуйста, его адрес - мы ему обязательно напишем."
"Мне только-что пришла в голову одна идея. Через день-другой я буду звонить своему дяде биз Литвы по телефону. Я могу на словах передать ему ваши пожелания. Он, и я в этом совершенно уверен, вас все еще хорошо помнит. Как звали вашего отца?"
"Ой - какая это замечательная идея! Мы, конечно, все равно напишем вашему дяде, но уже когда вернемся назад домой, в Америку. А сейчас, и я вам в этом очень признательна, передайте ему на словах наши наилучшие пожелания. Фамилия моего отца, как и моя-девичья, Импулис. Антанас Импулис. Так его звали. А меня ваш дядя возможно помнит по фамилии моего бывшего мужа - Смит. Вы запомните? Нет, нет, пожалуйста запишите. Импулис. Записали? А... скажите пожалуйста ... я просто из любопытства спрашиваю: вы случайно летите в Литву не по каким-то похожим обстоятельствам? Другими словами - не послал ли вас ваш дядя в Литву собирать материал для защиты какого-нибудь другого литовского патриота?"