мужское со мной. Вы готовы?
Мы все киваем, кроме Калеба. Я смотрю, как он тянет Деймона в сторону и тихо говорит:
«Я не могу этого сделать».
Глава 19.
Калеб.
- Я не могу это сделать.
Говорю Деймону снова. Дерьмо, мои колени трясутся не переставая, с того момента, как
только мы сели в машину. Он снова похлопывает меня по спине, словно он мой друг, и
останется со мной, не смотря ни на что.
- Ты сможешь. Поверь мне.
Верить ему? Когда в последний раз я кому-то действительно доверился, не
облажавшись?
- Не важно, чувак.
- Послушай, ты намного сильнее, чем думаешь. Эти дети ищут пример для подражания.
Я вытер салфеткой пот со лба.
- Я дам тебе ключ к разгадке, Деймон. Я не образец для подражания, и я не хочу им быть.
Что я должен рассказать этим парням, что я сел за решетку за то, чего не делал?
- Это твой выбор, что им говорить.
Я смотрю вверх на кирпичное здание, в котором жил практически в течение года. Я
должен был вставать в 6.30, должен был принимать душ с кучей других парней, я должен
был есть, когда мне говорили “ешь”, и когда мне нужно было в туалет во время школьных
занятий в колонии, они сопровождали меня, чтобы я мог посрать. Это было жалко.
Так же,как и в тот раз, не похоже, что у меня остается выбор. Я следую за Йетс и другими
парнями из “Перезагрузки” к мужскому сектору, но оглядываясь назад я вижу, Мисс
Бушнел, сопровождающую девушек к другому сектору. Мэгги хромает позади нее.
Очень скоро она увидит в действительности, как я жил в течение года. Хотел бы я,
удержать ее от входа туда. Когда я был в колонии, девушки и парни никогда не видели
друг друга. У нас были школьные занятия пару часов в день, затем мы отправлялись на
групповую терапию, затем выполняли различные порученные нам дела, затем нам
разрешалось выйти на улицу на час, трехразовое питание и остаток дня оставалось
прохлаждаться в наших клетках. Нам рекомендовалось много читать по учебе, чтобы
побыстрее скоротать время, но многие парни ненавидели чтение или просто не умели
читать. Дерьмо.
В зале ожидания пропускного центра у меня немного дрожат руки, так что я засовываю их
в карманы, пока стою, бегло оглядывая охранников, камеры безопасности и надежно
запертые двери. Я мельком смотрю на временную клетку, где тебя запирают, пока не
зарегистрируют. Ужасные воспоминая возвращают меня к не самым лучшем временам
моей жизни.
После регистрации здесь, как преступника, они конфискуют все, что у тебя есть, одежду,
личные вещи, до того момента, пока тебя не освободят.
Следующим идет обыск с раздеванием и позвольте мне сказать вам, охранник, который
это делает, должен быть абсолютно уверен, что вы не скрываете контрабанду в любой
щели вашего тела.
Йетс протягивает прозрачную пластиковую коробку.
- Опустошите свои карманы. Я имею в виду все, ручки, карандаши, деньги, кошельки и
документы.
Все мы следуем инструкции, затем нас провожают через кучу коридоров и запертых
дверей. Мы приходим в комнату, где заключенные встречаются со своей семьей и
друзьями в день посещений.
- Мы решили посадить вас по двое, - говорит Йетс, - Вы встретитесь с нашими
резидентами один на один. Таким образом, у нас будут изменения и вы ребята, сможете
поделиться своими историями в тихой обстановке. Сквернословие и непристойные
комментарии не позволяются. И никаких прикосновений с резидентами.
Деймон, Мэтт и я, все смотрим на Ленни, который кладет руку на грудь.
- Вы ребята думаете, что я развратный?
Он что шутит? Малыш просил меня потянуть за его палец, чтобы он мог пернуть, он
фанатеет от своих потных яиц прямо перед нами, и он не убирал после себя волосы со
своего уникального лобка с сиденья унитаза. Да поможет нам Господь, если он не
развратный. Я закатываю глаза. Деймон пронзительно смотрит на Лении.
- Будь разумным Ленни, или остаток дня ты проведешь, отмывая здешние туалеты.
Ленни с издевкой салютует Деймону.
- Да, сэр.
Деймон качает головой. Наверно он считает дни, до того момента, как эта программа
закончится и он вышвырнет нас на обочину. Йетс сидит на краю одного стола в комнате и
указывает на меня.
- Калеб может подтвердить тот факт, что некоторые наши резиденты приходят из
неблагополучных семей или банд, и у них нет повода разбираться в сути, когда дело
доходит до принятия правильного решения. Многие из тех детей доверятся вам, если
поймут, что вы тоже прошли через такие же тяжелые вещи, как и они. Они думают, что
тяжкие испытания, это признак для уважения.
Мои испытания, это боль в заднице, а не признак для уважения.
Йетс преподносит все так, словно эти парни платят аренду за их жилье здесь. Что за
четрова шутка. Ведь на самом деле они заперты в клетках, как животные.
Каждый из нас садится за назначенный стол. Устрашающе тихо, когда заключенные
присоединяются к нам. Они входят в комнату с руками за спиной, как того требуют
охранники, выражения на их лицах пустые. Знакомые голубые полиэстеровые
комбинезоны, уводят меня в мой первый день здесь. Этот костюм был постоянным
напоминанием о том, что моя жизнь мне больше не принадлежит… в то время, пока я
был там заперт, она принадлежит Иллинойскому правосудию в отношении
несовершеннолетних и исправительному Департаменту.
Их волосы коротко подстрижены или побриты по обязательным требованиям для всех
новых заключенных. Когда последний человек входит в комнату, это словно призрак
появился прямо передо мной. Это Хулио, мой старый сокамерник. На нем оранжевый
комбинезон, вместо обычного голубого, значит, он находится под жестким ограничением,
за то, что устроил неприятности в колонии.
Я ничего не слышал о Хулио и не разговаривал с ним с тех пор, как я покинул это место.
Он был полной задницей, как только мы стали сокамерниками, но после того, как понял,
что я его не боюсь и увидел мою разборку лицом к лицу с членом банды Дино
Альваресом, который загнал меня в угол в прогулочном дворе, мы стали ладить просто
замечательно. Татуировки Хулио на шее выглядывают из под его костюма, когда он
садится напротив меня.
- Давненько не виделись, амиго.
- Как поживаешь? - спрашиваю я.
- Расслабляюсь в колонии. Я выхожу через две недели, если не раньше, говорит он с
усмешкой.
- Ура. Просто продержись подальше от неприятностей.
Что не просто для такого парня, как Хулио. Он был тем, кто свел меня со своим
двоюродным братом Рио. Я жил с Рио, пока…
- Рио повязали.
Хулио качает головой.
- Я слышал. Чертов стыд. Мой кузен не сможет выйти на свободу в ближайшее время,
потому что он там по второму кругу. Мне тоже досталось, потому что я должен был жить с
ним. Моя мама уехала обратно в Мексику с ее парнем.
- Меня тоже повязали, - говорю я ему, - Вот почему я в этой программе. Нужно было
выбрать это или снова сесть за решетку.
Я смотрю, как Хулио, откинувшись на спинку стула, слушает новости.
- Что ты собираешься делать после того, как это закончится?
Я пожимаю плечами:
- Не знаю.
Деймон подходит к нам.
- Звучит, как воссоединение, ребята.
- Хулио был моим сокамерником, - объясняю я, - Хулио, это Дэймон. Он был моим
консультантом.
Хулио кивает Деймону и сразу же затыкается. Он ни за что не станет общаться или быть
дружелюбным с любым, кто работает в колонии. Хулио - член банды, у него связи внутри
и за пределами этого места и он не доверяет никому вне своего круга. Я удивлен, что он