хорошим человеком или что–то такое, но если бы ни продал я, то ему продали бы
другие.
- Послушай, Калеб, - говорит Рэмси, когда открывает папку с моим именем во вкладке
верхней части, – Ты попал в большую беду. Чикагские судьи не прощают повторов,
особенно если эти люди живут в наркопритонах с метамфитамином, стоимостью более
пятьдесят тысяч долларов и списков клиентов на него.
- Я не дилер, - говорю я ему, – Я работаю в Чикагской Утилизации.
- То, что у тебя есть работа, не означает, что ты не дилер.
Он берет телефон и протягивает его мне.
- У тебя есть один телефонный звонок. Скажи мне номер.
Я положил телефон на стол.
- Я отказываюсь от права на звонок.
- Семья? Друзья? - предлагает он.
Я качаю головой.
- Никого нет.
Рэмси откладывает телефон.
- Разве ты не хочешь, чтобы кто-то вытащил тебя? Судья определит залог позже, сегодня
или завтра. Но ты должен быть готов.
Когда я не отвечаю, он листает мой файл. Он рассматривает его около двух минут.
- Здесь говорится, что Деймон Мэннинг был твоим куратором.
Деймон Мэннинг должен был убедиться, что я не влипаю в неприятности, после того как
меня выпустили из колонии. Он был большим черным парнем, которого до смерти
боялась моя мама, когда он приходил в наш дом, во время его плановых визитов. Деймон
назначил мне общественные работы, и постоянно пилил, тем, что я должен оправиться от
тюрьмы, вернувшись домой.
Он не примет однословные ответы или молчание вместо ответа. Этот парень, большая
задница, который не нуждается в чьем-либо дерьме, и каждый раз, когда я лажал, он
говорил, чтобы я все исправил, иначе он лично скажет судье, засадить меня обратно. Я не
сомневался, он это сделал бы.
Рэмси пишет номер и показывает мне.
- Что это?
- Номер телефона Деймона Мэннинга.
- И зачем мне это? - спрашиваю я.
- Если у тебя нет друзей или семьи, которые могут тебя вытащить, то я предлагаю
позвонить ему.
Я качаю головой и говорю:
- Ни за что.
Рэмси подталкивает телефон ко мне и откидывается на спинку стула.
- Позвони ему. Если этого не сделаешь ты, это сделаю я.
- Почему?
- Потомучто я читал отчеты Деймона о тебе и он редко ошибается в своих оценках.
- И что он написал? Что я полный критин, который заслуживает быть запертым навсегда?
- Почему бы не позвонить и не спросить у него самого? Ты в большой беде Калеб. Тебе
нужен кто-то на твоей стороне.
Я беру телефон и качаю головой от досады. Не похоже, что Рэмси дает мне выбор. Я беру
телефон и набираю номер.
- Это Деймон, - ответил глубокий голос.
Я прочистил горло.
- Хммм… это Калеб. Калеб Бекер.
- Почему ты звонишь мне?
- Я как бы, попал в беду, - говорю я, затем прочищаю горло. Я глубоко вздохнул и
неохотно ляпнул, - Мне нужна твоя помощь.
- Помощь? Я не знал, что ты знаешь это слово.
Я в вкратце объясняю мою ситуацию. Он тяжело вздыхает несколько раз, но говорит, что
он уже в дороге на вокзал.
После моего звонка, меня отводят в КПЗ и я жду его.
Спустя час, мне говорят, что у меня посетитель, и приводят туда,что я полагаю, является
одной из комнат допроса. Ох, Боже. Если раньше все было не так плохо, то теперь я
чувствую, что все ухудшается, когда очень разъяренный Деймон проходит через
металлические пуленепробиваемые двери.
- Во что, черт возьми, ты влип на этот раз, Беккер?
- В чертовы неприятности, - говорю я ему.
Деймон скрещивает руки на груди.
- Я мог поклясться, что ты парень, который сделал одну ошибку и собирающийся
исправить свою жизнь. - грусть прокрадывается на его лицо, но он быстро маскирует это.
- Я должен признать, что ты напоминаешь мне себя в твоем возрасте.
- Да, ну, вы ошиблись.
Он щурится.
- Я?
Это не то, что должно было быть. Я оставил Рай, чтобы все наладилось, но все, что мне
удалось, это ухудшить все для меня.
Я смотрю Деймону прямо в глаза.
- Я не делал этого,- говорю я ему, - Я не дилер.
- Почему я должен верить тебе?
- Потому что это правда. - я вздыхаю, зная, что это безнадежное дело, умолять, в моем
случае, но я попытаюсь, - Я не ожидаю, что ты поверишь мне.
- Ты лгал мне в прошлом?
Я кивнул.
- О чем?
Я закрываю глаза и качаю головой. Я не могу сказать Деймону,что был не тем, кто сбил
Мэгги.
Я сказал Лие, что возьму секрет в могилу. Я не могу предать моего собственного