Когда пальник поднесут к запалу, тот расплавит воск и воспламенит порох внутри трубочки, которая в свою очередь подожжет заряд в стволе.
Траппер с пальником уже карабкался по лестнице. Пальник представлял собой длинную палку с отверстием на конце. В нее был вставлен кусочек каната, пропитанный селитрой. Хокер подул на тлеющий кончик пальника, и яркий свет озарил его лицо красным отсветом. С важностью кадета Вест-Пойнта Хокер закричал: - Товсь!
Стоящие внизу трапперы устремили взгляды на блокгауз в предвкушении колоссального разрыва. Несмотря на то, что он лично держал пальник, Хокер скомандовал. - Пли! - и поджег запал.
Тлеющий фитиль пальника быстро расплавил воск. Запал с шипением загорелся и - бах! Вместо ожидаемого оглушительного взрыва, пушка выпалила не громче хлопка.
- Это что еще за чертовщина? - раздался крик на фоне улюлюканья и смеха. - Почему бы тебе просто не ударить по кастрюлям?
Хокер уставился на пушку, огорчённый тем, что показательное представление ужасным образом провалилось. Это следовало исправить. - Да разогреваюсь я! - прокричал он. И затем уже резким голосом скомандовал: - Канониры, по местам!
Но два канонира подозрительно уставились на Хокера, внезапно осознав угрозу своей репутации.
- Да пошевеливайтесь, идиоты! - прошипел Хокер. - Утройте заряд! Побольше пороху, вот что решит проблему. К тому же, может, вся загвоздка в малом количестве пыжей. Больше пыжей, заключил Хокер, создадут большее сопротивлении, и выстрел выйдет громче. Получат они у меня свой взрыв.
Итак, в ствол засыпали тройной заряд. Но что использовать в качестве пыжей? Хокер порвал свою кожаную рубашку и загнал её в ствол гаубицы. Нужно ещё. Хокер перевёл взгляд на своих помощников. - А ну давайте-ка свои рубашки, - рявкнул он им.
Оба помощника озабоченно переглянулись. - Холодно ведь, Хокер!
- Давайте мне ваши чёртовы рубашки!
Трапперы неохотно подчинились, и Хокер прибавил к пыжу одежду. Пока Хокер свирепо заряжал большое орудие, улюлюканье продолжалось. Когда он закончил, весь ствол пушки был до отказа забит спрессованной кожей.
- Товсь! - завопил Хокер, взяв тлеющий пальник. - Пли! Он поджег запал, и пушка взорвалась. В прямом смысле взорвалась. Кожа действительно создала сопротивление, да такое, что орудие разлетелось на тысячи сверкающих осколков.
На один ослепительный миг пламя от взрыва осветило ночное небо, и огромное облако едкого дыма скрыло из вида блокгауз. Люди шарахнулись назад, когда осколки разрыва врезались в деревянные стены форта и с шипением зарылись в снег. Взрыв смел с края блокгауза помощников Хокера и сбросил их во двор. Один сломал при падении руку, другой - два ребра. Оба могли бы умереть, не приземлись они в глубокие сугробы.
Когда гуляющий ветер рассеял на блокгаузе дым, все взоры устремились вверх, выискивая бравого артиллериста. Мгновение все молчали, пока капитан не позвал: - Хокер!
Наступило долгое молчание. Вихри ветра унесли дым с блокгауза. И тут они увидели показавшуюся из-за края стены руку. За ней появилась вторая, а потом и лицо Хокера, почерневшее от дыма. Шляпу при взрыве сдуло, а из ушей текла кровь. Даже держась за блокгауз, он шатался из стороны в сторону. Все ждали, что он сейчас завалится и умрет. Но вместе этого он прокричал. - С Новым Годом, мерзкие сукины дети!
Громкие восторженные крики наполнили ночь.
Хью Гласс провалился в сугроб, удивившись, как быстро нанесло столько снега. На руке, которой он стрелял, Хью не носил рукавицы. Гласс поморщился от жалящего холода. Он просунул руку под капоте, чтобы согреть. Снегопад налетал отдельными порывами, и невозможно было укрыться от него одеялом. Гласс теперь осознал свою ошибку.
Он оглянулся по сторонам, пытаясь определить, сколько осталось до заката. Метель ограничила видимость, высокие горы в отдалении напрочь исчезли. Он смог разглядеть лишь узкую гряду песчаника и одинокие сосны-стражи.
В остальном даже подножие горы, казалось, слилось с серыми бесформенными облаками. Гласс радовался наличию верной тропы вдоль реки Йеллоустоун. Сколько до заката, час? Гласс извлек рукавицу из ягдташа и надел на закоченевшую мокрую руку. Всё равно не во что стрелять при такой погоде.
С тех пор как Гласс вышел из Форт-Юниона, прошло пять дней. Теперь он знал, что Генри со своим отрядом прошел по этому пути; двигаться по следам тридцати человек не составляло труда. Из изученных карт он помнил об оставленном Мануэлем Лайзой форте на Бигхорне. Не было сомнений в том, что дальше Генри не пойдет, по-крайней мере, не в этот охотничий сезон. Гласс примерно помнил расстояния. Но сколько миль он прошёл? Оставалось лишь гадать.