- Но до Мерсилванда еще нужно дойти! - обиженно бросил Лукус.
- Да, - согласился Хейграст. - И путь будет нелегким.
- Так в чем же вы пытаетесь убедить меня? - недоуменно поднял брови Сашка.
- Мы не в твоем дальнем мире, - опустился на свое место Хейграст. - На запад, на восток, на север - бескрайние просторы Эл-Айрана, заселенные людьми, нари, шаи, белу, ари! Государства и народы, которые зачастую готовы вцепиться друг другу в глотку. Что будет, если в это месиво вторгнется сила, которая ценит жизнь элбана дешевле лугового ореха?
- Вы считаете меня виновным в приходе демона? - спросил Сашка.
- А как ты сам думаешь? - вмешался Лукус.
- Не знаю, - растерялся Сашка. - Мне не победить и стражника Эйд-Мера. Я должен сразиться с демоном?
Хейграст посмотрел на насупившегося белу, спрятал усмешку в уголках рта.
- Стражнику Эйд-Мера конечно далеко до грозного белу-травника, но поверь мне, и он способен сражаться!
- Не хотел бы я это проверять, - пробормотал Сашка.
- Ну, от стражи свободного города я тебя как-нибудь уберегу, засмеялся нари.
Лукус недовольно поднялся из-за стола.
- Подождите, - протянул в его сторону руку Сашка. - Давайте говорить проще.
- Давай, - согласился Хейграст. - Тем более что за две недели ты начал неплохо говорить на "ари". Вот и еще один повод для подозрений. Я учил "ари" целый год.
- У меня был хороший учитель, - буркнул Сашка, вызвав оживление Хейграста и улыбку Лукуса. - К тому же "ари" очень похож на "валли". Да и что мне было делать? Ноги идут, голова учит язык.
- Нет! - строго сказал Хейграст, повернувшись к Лукусу. - Твое учение не пошло ему впрок. Его голова и его ноги работали отдельно друг от друга!
Смех раздался в комнате, но натянутость не исчезла.
- Выслушайте меня, - наклонился над столом Сашка. - Я хочу вернуться домой. Но я не могу участвовать в чужих войнах. И не хочу их делать своими. Я не способен убивать. Я не хочу убивать!
- Разве тебе предложили должность палача? - прищурился Хейграст.
- Нет, - покачал головой Сашка, - но должность воина меня тоже не слишком устраивает.
- Иногда отказ быть воином совпадает с согласием идти под меч палача, - пробормотал белу.
Сашка растерянно огляделся. Белу и нари смотрели на него строго, но без злобы. А он сам чувствовал и злобу, и раздражение. Происходящее никак не зависело от его воли. Сашка мог желать чего-угодно, но поход в сторону неведомого Мерсилванда вместе с этими странными существами был неизбежен.
- А если я не смогу вернуться? - спросил он.
- Нет ничего невозможного кроме невозможного, - щелкнул пальцами Хейграст. - Это слова Леганда!
- При некотором старании ты мог бы научиться распознавать лечебные травы! - ехидно вставил Лукус.
- Или готовить из них белужские супы, - грустно усмехнулся Сашка. Как Бал.
- Не обольщайся! - вмешался Хейграст. - Я пробовал. Легче наловить меру веса равнинных мух!
- Можно попробовать ковать гвозди! - предложил Лукус.
- Сначала следует накачать плечи не уже моих! - обиделся нари.
- Пока подожду, - пробормотал Сашка. - Может быть, Леганд предложит что-нибудь подходящее. А лучше все же вернуться.
Хейграст и Лукус промолчали. Сашка поднялся из-за стола.
- Вы не вполне доверяете мне, - сказал он. - Я чувствую. Но не обижаюсь. Леганд, Мерсилванд, какой-то светильник, демон - все перемешалось в моей голове. Я согласен на все. Можете вести меня с завязанными глазами.
- Эх! - щелкнул пальцами Лукус. - Отчего ты не предложил этого раньше? Например, в трактире Бала? Или в хижине Арбана?
- Не время для шуток, - остановил друга Хейграст и обернулся к Сашке. - Есть еще одно. Я не знаю, получишь ли ты ответ на свой вопрос, но погибнуть можешь.
- Это я уже понял, - сказал Сашка.
Наступила тишина. Сашка смотрел в лица элбанов, которых ему хотелось считать друзьями, и думал, что вот теперь можно пожать им руки, поблагодарить за гостеприимство и уйти из доброго дома. Куда глаза глядят. Но вместо этого он спросил:
- Это выбор? Смерть или неизвестность?
Лукус и Хейграст промолчали. Сашка сделал глоток ктара и сказал:
- Когда-то давно, давно по меркам моего мира, некоторых женщин, впрочем, и мужчин, обвиняли в колдовстве. Тогда это считалось плохим занятием. Обвиняемых или подозреваемых бросали связанными в воду. Если они тонули, погибали в воде, их считали оправданными. Если они умудрялись выплыть, их признавали колдуньями и сжигали живьем на костре.
- Иногда послушаешь рассказы чужеземца, - удивился Хейграст, - и собственные негодяи кажутся невинными младенцами. Могу пообещать тебе только одно. Вплоть до Мерсилванда я отвечаю за твою жизнь собственной жизнью. Но то, главное испытание - это нечто особенное. Каждый из нас прошел его, и никто не был принужден к этому. Знай и ты. Каждому, встающему перед дверью, будет сказано - вот дверь, решай. Открывать тебе ее или нет. И, как говорил Леганд, решился не каждый.
- И что с ними стало? - спросил Сашка. - С теми, кто не решился?
- Не знаю, - ответил Хейграст, - возможно, они счастливо дожили до старости.
- Если им удалось вернуться домой, - задумался Сашка. - И все-таки, есть ли вещи, о которых я мог бы узнать?
- Да, - улыбнулся Хейграст. - С чего бы ты хотел бы начать?
- Столько вопросов! - развел руки Сашка. - С чего бы начать? Ну вот, например, с этого. Что будет с Даном? Как вы собираетесь устроить его судьбу?
Хейграст и Лукус переглянулись. Сашкин вопрос им понравился.
29.
Сашка проснулся поздно и, лежа в постели, слушал доносящийся со двора стук. Вчера разговор затянулся надолго. Смегла еще приносила ктар, и они сидели, прихлебывая постепенно остывающий напиток, и говорили, и говорили.
Сашка задавал вопросы о том, что происходило в мире Эл-Лиа, слушал рассказы Хейграста и Лукуса, и ему казалось, что сам он знает не меньше их, а может и больше. Потому что их слова ложились новыми красками на то, что он уже знал из Книги. Из Книги, сгоревшей в лапах демона, в которой упоминались и светильники, и еще многое другое, сказочное и невероятное. Теперь ему хотелось выдержать паузу, обдумать все это, понять и привыкнуть к новому знанию.
Лежать на мягкой постели было довольно приятно и даже непривычно после двух недель походной жизни, но за окном уже стоял день, поэтому Сашка потянулся и выглянул наружу.