-Прости…— только и смог прошептать он, задыхаясь от счастья.
-Дурак!— она шмыгнула носом и зарылась лицом в ложбинку между шеей и плечом. Валет поднял её на руки и повернулся к ухмыляющемуся чуть поодаль Чеширу.
-Здесь есть свободная комната?
-Можете занять мою, — пожал плечами фэйре, кивая на полу-открытую дверь.
====== 20. Ночь перед боем. В Королевском Замке. Долина Единорога. ======
…Они вломились в спальню, не видя, не слыша никого и ничего. Вгрызаясь друг другу в губы жадными, всхлипывающими поцелуями, толкаясь языком о язык. Он содрал с неё остатки платья. Она уже рвала застежку на его штанах, покрывая жадными поцелуями грудь, живот, не замечая, что под губами короста из крови, сукровицы, обрывков кожи. Он вскрикнул, когда её губы спустились слишком низко, натолкнувшись на возбужденную плоть, хотел отстранить. Но она уже прильнула к ней, впилась в неё с такой нежностью и жадностью, что он едва не потерял сознание. Она не хотела, не желала ждать. Она просила прощения уже сейчас, по-своему, вбирая, лаская, прижимаясь своей нежной щекой, и снова погружая в горящее пламя рта. Она не думала, не размышляла, она действовала, как может действовать лишь бесконечно любящая и бесконечно любимая женщина, облекая в форму свои и его мечты, пока он не кончил, выплеснувшись в неё. Лишь тогда она позволила ему поднять её на руки и отнести на постель, обвивая обеими руками его шею, прильнув щекой к израненной щеке, отыскав губы, шепча в них:
-Стейн…мой Стейн…прости меня…прости, любимый…
…Два тела сплелись в ночи. Дыхание, шепоты, вскрики…
-Я люблю тебя…люблю тебя…люблю…
-Прости…ты всё, что у меня есть…никто, кроме тебя…
-Поцелуй меня…
-Ты прекрасна…ты слаще мёда…
-Это твоя сладость, любовь моя…любимый…любимый…
…И снова губы в губы, и сильные руки сжимают нежное тело. Стоны, всхлипы, мольбы…
-..нет…не останавливайся…
-Я боюсь…сделать тебе больно…ты ведь…такая маленькая…
-…ааххх! Нет…не бойся…Стейн! Любимый! Любимый!
-Алиса…жизнь моя…
Хриплое дыхание, два тела, сплетенные воедино, прикушенное плечо, запрокинутое искаженное лицо…протяжный вскрик…и другой, единый с ним. Один стон, одно блаженство на двоих…
-…аааахххааааххх!
…Они лежали, прильнув друг к другу, прижавшись так тесно, что казались единым существом. Алиса прижалась щекой к груди любимого, шершавой, покрытой подсохшими рубцами и коркой сукровицы.
-Я думала, что потеряла тебя…Стейн…я чуть не сошла с ума!
-Прости меня, девочка моя…клянусь тем, что осталось от моей души, то, что ты видела, случилось не по моей воле…
-Нет…молчи…не вспоминай! Я уже забыла…родной мой, любимый, я чуть не умерла, когда поняла, что не могу разбудить тебя…вас…там, у ручья…
-Ты…пришла снова?
-Я не могла не прийти…глупый…я же тебя…люблю…
Стейн обхватил её обеими руками. Алиса приподняла голову, глядя на него с улыбкой. Её лицо было всё ещё мокрым от слёз, но глаза уже смеялись. Она потянула его за нос, вызвав ответную улыбку.
-Знаешь, это было первое, о чем я подумала, когда увидела тебя… Ну и носище! И только потом заметила, какой ты красивый!
-Я красивый?— Валет аж поперхнулся от такой напраслины. –В таком случае вкус у тебя, девочка моя, просто ужасающий!
-Согласна!
-Это ты безумно красива…мечта, облаченная в плоть…само совершенство! И всё это моё!— он кровожадно ухмыльнулся и перевернулся, накрывая её своим телом. В ответ донеслось только приглушенное хихиканье.
-Твоё-твоё…и чего ты ждешь? Пока утро настанет?
Валет не привык заставлять женщин просить дважды, а тем паче, эту женщину, и скоро к воплям, грохоту и стонам, доносящимся из спальни Шляпника и Эдди прибавились вопли, грохот и стоны, свидетельствующие о том, что все вины прощены и позабыты…
В Северной Башне двое стояли рука об руку, глядя в небо, освещенное полной луной.
-Хели, ты уверен?
-Да, Сан, мне кажется, мы должны поторопиться. Хвала Вечности, мой отец жив и невредим. Теперь я могу думать о чем-то другом. Так ты уверена, что сможешь найти дорогу?
-Конечно! Я оставлю тебя на тропинке, дальше ты сам отыщешь дорогу. Мне туда идти нельзя.
-Сан…
-Да?
-Я…ты правда думаешь…ты ведь такая…ты прекрасна, а я…
-Лучше молчи, не то я разозлюсь.
-Не злись…
Он прижал к губам кончик её крыла. Она обхватила его, тесно прижав к себе, и взлетела, устремляясь к Долине Единорога.
Мак Твисп едва-едва сумел улизнуть на пару минут, почти теряя сознание от страха и моля Повелителя Вабассо, Бога-Кролика о защите. Вести нужно было передать немедленно. Он не знал, каким образом Гавкуч и Плам собирались доставить их повстанцам, но вести были ужасающими. Её Белое Величество назначила первую атаку на раннее утро, а пока её мертвецы-колдуны творили гигантскую Нору, которая должна была вывести войска прямо к Заоблачному Лесу. Гавкуч Макабр и Пламкин крепко сдружились за время совместных приключений, к тому же у них были кое-какие общие интересы, к примеру наблюдение за жуками-фонариками. Поэтому на задание вызвались идти вдвоем. Чешир, приняв на время облик развязного улыбчивого котяры, привычный двум друзьям, дал подробные инструкции.
-Её Величество в сильном гневе!— зачастил крольчишка, выскользнув крысиным ходом из замка и едва не хлопаясь в обморок от ужаса. –При ней почти не осталось живых, даже Флиртуса, своего камердинера, она обратила. Боюсь, что следующий на очереди я.
-Не боись, дружище, Гавкуч торопливо накапал настойки корня валерианы и сунул дрожащему ушастому сексоту. Бедняга Мак Твисп так трясся, что едва не расплескал капли. Выпив, он немного успокоился и теперь только его ушки подрагивали, ловя малейшие звуки.
-Так что насчет нападения?— тихонько спросил Пламкин.
-Утром. За час до рассвета. Нора уже почти готова. Гавкуч, Плам, не бросайте меня! Вы просто не представляете, кто ведет войска в бой!
-Ладно, идём!— крыс покровительственно похлопал его по плечу. –О черт, нет!
-Карточная стража!— выдохнул Макабр, пятясь к стене. Мак Твисп закатил глаза. Стражники окружили троицу, взяв в полу-кольцо. Потом двое из них отодвинулись, давая проход.
-Ты!— пораженно воскликнул Пламкин, отступая и нащупывая дрожащую лапу Макабра. Гавкуч заскулил, словно щенок, оторванный от матери.
-Это ты!— жалобно пролаял он, глядя на высокую фигуру в черных как смоль доспехах. –Но почему? Почему?!
-Вижу, вы удивлены?— ласково улыбнулась Мирана, наклоняясь к ним. – Хотя это ещё не самое удивительное, что вас ждет! Эй, стража. Взять их! И предателя тоже! От мертвых гораздо приятнее пахнет, чем от живых! В подземелье их!
Хеллион обернулся и помахал рукой крылатой фигурке, стоящей на краю леса. Тропинка змеилась в густой траве, посеребренной светом Луны. Юноша стал спускаться почти бегом, пристально глядя на нечто сияющее ослепительной белизной, похожее на расстоянии на жемчужину, лежащую в створках раковины. Темное облачко рощицы ещё больше оттеняло сияние. Спуск и дорога не заняли много времени, и вскоре он был уже настолько близко, что смог разглядеть сияющее нечто. Это и была цель его путешествия. Единорог лежал неподвижно, положив голову между передних ног. Его роскошная грива струилась лунным сиянием на пышный травяной ковер. Прекрасный витой рог упирался в землю. Юноша приблизился, опустившись на одно колено.
-Подойди, дитя моё!— раздался тихий голос. –Я чую аромат чистоты и знаю, зачем ты пришел. Но увы, помочь тебе не в моих силах!
-Милорд, всё ли с вами в порядке?— встревожено спросил Хеллион, приблизившись к сияющей фигуре. –Могу ли я помочь вам?
-Вряд ли, дитя, — Единорог медленно поднял голову и попытался встать, упираясь передними ногами.— Уходи отсюда! Спасай свою жизнь!
-Я помогу!— юноша, движимый состраданием, бросился к прекрасному существу и обнял его, поддерживая. Единорог опустил белоснежную голову на плечо Хеллиону и вздохнул. Из глубокой раны в его правом боку струились золотые капли крови. Юноша вскрикнул от жалости и ужаса.