Нужно было понять, как искать эти три иголки.
Как обшарить целую Галактику?
И самое главное, как добиться успеха в этом предприятии?
Часть вторая
2018
— Мы кое-что обнаружили, — сказал исследователь.
Ричард подвинул кресло, с трудом сдерживая раздражение. Конечно, обнаружили. В противном случае помчался бы он к ним через полконтинента!
Однако он воздержался от комментариев. Исследователи этого отделения Проекта «Астероидная Опасность» прекрасно знали, что Ричард на самом деле ищет не астероиды. Он ищет три человеческих тела, оказавшихся в пространстве за Луной между 27 и 31 декабря 1968 года.
Это отделение проекта — секретное отделение — располагало собственным оборудованием. В ПАО поговаривали, что это отделение, именовавшееся ПАО-Спешиал (ПАО-С), занимается военными и разведывательными объектами. Штатные сотрудники ПАО полагали, что в ПАО-С занимаются поиском бомб, оружия и аппаратов, которые црочие страны засылают в космос.
ПАО действительно имел военное отделение; организация нуждалась в нем на тот случай, если астероид, вышедший на орбиту столкновения с Землей, окажется достаточно большим, чтобы серьезно угрожать планете, или же траектория выведет относительно небольшой камень на опасный для Лунной базы курс.
Ему давно не приходилось бывать в этой комнате, уже лет десять. Теперь она была уставлена штабелями секретных отчетов.
Появившись здесь, он ощутил себя в лаборатории доктора Стрейнджлава[Персонаж американского фантастического фильма 60-х годов XX века.].
Сидевший перед ним молодой исследователь, согласно нагрудному бейджику, носил имя Дэвид Толемей. Ричард то и дело украдкой поглядывал на ярлычок с именем, отгоняя навязчивую ассоциацию с именем египетского фараона — Птолемей.
Исследователь на фараона никоим образом не походил. Обыкновенный тридцати с хвостиком лет человек, большую часть своего времени проводящий за целой цепочкой запертых дверей, потея над космическим оборудованием. Возле приборов у Толемея стоял сервировочный столик. На нем находился небольшой холодильник, а в нем баночка кофе (теперь лишь поколение Ричарда относило этот продукт к разряду изысков; люди помоложе словом «кофе» именовали целую уйму напитков, содержащих малую толику кофеина).
Порхая пальцами над клавиатурой, Толемей время от времени протягивал руку к столику, хватал большой стакан с охлажденным и газированным кофе и посасывал напиток через соломинку. Подобные постоянные и неосознанные движения Ричард нередко замечал и у других своих специалистов.
Эти повадки его раздражали, однако поделать здесь он ничего не мог. Ричард собрал у себя лучшие умы и за десятилетия управления самой продуктивной корпорацией страны накрепко усвоил, пожалуй, только одно: к лучшим умам прилагается больше багажа, чем он способен себе представить.
Когда он поделился своим наблюдением с ближайшей советницей, та откровенно расхохоталась: «Стало быть, и у тебя есть багаж, — проговорила она. — Наверное, поэтому ты так и не женился?»
Да, он не женился. У него не было времени на пустые беседы, и он считал неправильным перебирать женщин лишь для того, чтобы выяснить, насколько их интересуют его деньги. Он не нуждался в детях. Его наследие — многочисленные корпорации и все те открытия, которые он совершил на пути к исполнению своей детской мечты.
Он пододвинул стул к широкому экрану Толемея, постаравшись не задеть столик.
— Меня предупреждали о том, чтобы я не тратил попусту ваше время, — сказал Толемей, — но я хочу заложить основание. Остановите меня, если я стану излагать известные вам вещи.
И он приступил к устной диссертации относительно участка выхода в межпланетное пространство, скоростей, траекторий и космических расстояний. Ричарду все это было известно; в конце концов, он сам формулировал эту программу, однако слушал внимательно. Нужно было узнать, каким образом Толемей пришел к своим выводам.
После двадцати пяти минут иллюстрированного монолога Ричард узнал следующее: Толемей убедился, что астронавты воспользовались последней возможной точкой ухода из области притяжения Земли. Запас кислорода на корабле закончился; осталась только та малость, которой были заправлены скафандры. Возможно, они надели их и только тогда поняли, что не способны разглядеть даже лиц друг друга.
Последнюю подробность придумал сам Ричард. Ему случалось надевать старые скафандры — в отличие от Толемея. И он помнил, как отделяют они человека. И насколько в них тесно.
— Если учесть то, что они находились в крошечной капсуле, — продолжил Толемей, — и окна ее уже затуманивались, кто осудит их за такой поступок?
И в самом деле, кто мог это сделать, кроме самого Ричарда? А он превосходно знал, что причиной такому осуждению мог послужить только его личный интерес — нежелание измученного человека расставаться со своим наваждением.
В отличие от прочих исследователей Толемей не пытался доказать, кто первым покинул корабль. Борман — дабы показать, что это возможно? Или Андерс — как младший член экипажа? Или Ловелл — потому что был самым отчаянным?
Первые исследователи этой проблемы считали существенными параметрами для определения траектории движения остальных астронавтов вес, рост первого из них и силу, с которой он оттолкнулся от корабля.
Толемей назвал эти параметры несущественными. С его точки зрения, космонавты перед смертью ослабли и просто не могли оттолкнуться с заметной скоростью.
— Я прикинул, что первого обнаружить легче всего, и вот на что обратил внимание…
Толемей взял последнюю из возможных точек выхода из области тяготения Земли и принялся раскручивать процесс назад, обследовав каждый объем пространства сверху донизу. Он рассчитал максимальную скорость и дрейф, а также все возможные направления. И в итоге определил область пространства, в которой, по его мнению, следовало искать первого из покинувших корабль, а потом старательно просматривал ее целых два года.
Он говорил о месяцах, как о мгновениях. Ричард наклонился к экрану, испытывая подлинное уважение к молодому исследователю. Вольно или невольно Толемей был охвачен тем же безумием, что и Ричард, иначе он не стал бы уделять этой задаче столько времени.
— А потом я увидел этот объект. — Толемей ткнул указкой в небольшое пятнышко на краю экрана.
Он укрупнил изображение, но даже при максимальном увеличении Ричард не увидел того, что усматривал Толемей. Пятнышко ничуть не отличалось от всех прочих изображений космического мусора, которые Ричарду пришлось повидать за годы, протекшие с самого начала работы над этим проектом.
— А чем он отличается от остальных? — спросил Ричард.
— Отражением, — ответил Толемей, словно говоря о чем-то совершенно очевидном. — Позвольте мне показать его же через некоторое время.
Он дал новое изображение, потом другое. Светлое пятнышко на бархатной черноте пространства сделалось чуть светлее, однако особой разницы Ричард не заметил.
— Похоже, я не обладаю достаточной подготовкой, — признался Ричард.
— Хорошо, — взволнованно проговорил Толемей. — Тогда я покажу вам кое-что другое.
Он последовательно открыл несколько новых окон, найдя снимок астронавтов, строивших на орбите космическую станцию в конце 1970-х годов. Кликнув на изображении одного из астронавтов, он увеличил масштаб. Когда преобразование завершилось, фигура астронавта превратилась в подобие пятнышка в верхнем углу экрана.
Впрочем, Ричард не был уверен в том, что если бы его сотрудник взял изображение метеорита и проделал бы с ним такую же операцию, то не получил бы подобной картинки.
Ричард проговорил нечто в этом роде, точнее, пробормотал, поскольку, сконцентрировав все внимание на изображении, он не имел сил щадить самолюбие исследователя.