Девушка замолчала. Струны лютни, ещё вибрировавшие от прикосновения её тонких пальцев, издавали тихие жалобные звуки. Господа де Пуанси с интересом наблюдали за выражением её глаз, то вспыхивавших ярким огнём, то затухавших в какой-то странной задумчивости. Графиня, затаив дыхание, следила за каждым движением своей странной собеседницы.
— Но Вы так ничего и не сказали о судьбе этого капитана, — улыбнулся граф, когда звуки музыки почти затихли
— Терпение, граф, — улыбнулась Арабелла, — всё, что Вы слышали сейчас, это вариант Слоу, опубликованный «Аналитиком». Я не сочла необходимым изменять первые куплеты, наоборот, постаралась полностью сохранить стиль оригинала, переписав лишь те строки, которые не соответствовали истине. Дальше Слоу перечисляет все дела эскадры Сильвера, которую на Тортуге называли «палатой лордов», но, думаю, всё же я пропущу эти куплеты — они, в сущности, мало интересны. Насколько я понимаю, Вас больше интересует судьба самого Сильвера?
— Разумеется, герцогиня, — задумчиво произнёс де Пуанси, — мы с графиней сгораем от нетерпения. Хотелось бы также узнать, при чём здесь Вы? Вы обещали поведать нам о Вашей судьбе, а не о каком-то пиратском капитане, пусть даже и довольно известном.
— Ещё раз терпение, господа, — уверенно кивнула головой Арабелла, размышляя о том, какое впечатление может произвести её рассказ на собеседников, — слушайте продолжение баллады. Надеюсь, мои поэтические способности не сильно Вас разочаруют. Я старалась полностью воспроизвести стиль Джона Слоу, — и девушка вновь дотронулась до струн, которые, откликнулись на прикосновение пальцев мелодичным аккордом.
Прощайте же те, кого встретил я в пути бесконечном своём
Прощайте, и не судите меня. Не стоит грустить о былом.
Прощайте, и не судите меня за ярость жестоких лет
Ведь многих из плена вызволил я — вот Господу мой ответ
Но Божью волю не изменить, и вот средь морских равнин
На взятом мной галеоне «Кадис» мне встретился Доджсон-сын
И Зары несчастной лицо предо мной виденьем мелькнуло вдали…
В погоне за счастьем, за птицей-судьбой направил я в Дувр корабли.
— Но какое отношение Ваш Сильвер имел к судьбе герцогов Мальборо? — удивился граф, — неужели он — Ваш родственник?
— Я уже сказала вам, граф, — смуглое лицо Арабеллы вновь озарила хитрая улыбка. Продолжая перебирать струны пальцами, девушка загадочно глядела на собеседника, и в её синих глазах графу вновь почудился блеск огней Святого Эльма, — будьте терпеливы, и дослушайте балладу до конца. Думаю, это самый лучший способ открыть Вам истину. Музыка смягчает даже самые сильные потрясения, а то, что Вас ожидает — не из лёгких.
— Простите меня, герцогиня — смутился де Пуанси, — но Вы так заинтриговали меня, что я просто сгораю от нетерпения.
Аккорды звучали всё громче, как и мелодичный голос Арабеллы, завлекающий собеседников в какие-то неведомые им дали. Девушка невидящими глазами глядела перед собой, и перед её мысленным взором всплывали сцены королевского процесса, заставлявшие её вновь пережить то, что она испытала в тот день.
Прощайте, теперь не увижу я вовеки морскую гладь
Прощайте, друзья, всё уже решено, на палубе мне не стоять.
Мой жребий брошен, мосты сожжены, и Питер Сильвер уйдёт
Богатство Мальборо наконец к наследнице перейдёт.
Вопросов острых, как сабель, звон, как пушек пальба в ночи,
Как взрывы, как пламя со всех сторон — вновь в битве скрестились мечи
Вновь Питер Сильвер идёт вперёд, на верную смерть свою
Минута последняя жизни пройдёт, и песню я вам допою
Но вот все мосты сожжены, наконец, и Питер тайну раскрыл
И умер он, и странный конец историю завершил
— Значит, его всё-таки отправили на эшафот? — вновь прервал девушку граф
— Вам осталось дослушать последние строчки, месье де Пуанси, — улыбнулась Арабелла, продолжая перебирать струны лютни, и всплески мелодичных звуков, как волны, то становились громче, то почти совсем затихали.
— Простите меня, что перебил Вас, — смутился граф, — продолжайте, пожалуйста.
— Извините меня, господа, — насмешливо улыбнулась девушка, с иронией взглянув прямо в глаза своему собеседнику, — очень прошу Вас не слишком сильно удивляться финалу моей истории. Всё, что Вы услышите в последних куплетах — чистая правда, — и она неожиданно сильно ударила по струнам. От внезапно раздавшегося аккорда, громкого, будто грохот пушки, граф де Пуанси вздрогнул. Мелодия становилась всё более нервной и отрывистой, и вдруг на мгновение оборвалась, а затем возобновилась, но на этот раз — спокойно и даже нежно.