ённым косой чёрной лентой с двумя узкими полосками по бокам. Бархатные занавески скрывали высокородного путешественника от нескромных глаз случайных прохожих и зевак-простолюдинов. Экипаж сопровождал почётный эскорт из двадцати гвардейцев. Жаркое июльское солнце весело играло на ножнах длинных, бьющихся по ногам шпаг. Лорд-казначей отодвинул бархатную занавеску и выглянул в окно. Ровная дорога широкой лентой убегала вперёд. Вот уже полчаса его глаза наблюдали одну и ту же картину — бегущие за окном ели, берёзы, дубы, Изредка вдали маячили небольшие деревушки, да крестьянские подводы порой попадались на дороге. Граф Оксфордский, на мгновение вернувшийся к окружавшей его действительности, вновь погрузился в размышления. В течение нескольких лет он вместе со своим другом Сент-Джоном, ныне получившим титул виконта Болингброка, упорно боролся отстранение от власти семейства Черчиллей, узурпировавших все ключевые посты в королевстве и добившихся того, что без их протекции не принималось ни одно мало-мальски значимое решение. И вот, наконец, он может торжествовать победу — ненавистный Джон Мальборо смещён со всех постов и бежал из Англии. Его супруга, бывшая всемогущая фаворитка Сара, благодаря своей вспыльчивости угодившая в тщательно расставленную им ловушку, находится в столь глубокой опале, что ни один придворный не рискует упоминать её имя в присутствии Её Величества. Харли улыбнулся, вспомнив, как тяжело далась ему эта победа, и скольких усилий ему стоило убедить Анну приблизить к себе скромную, но глуповатую миссис Мэшем. Зато теперь они могут торжествовать победу — королева во всём прислушивается к Абигайль, а та полностью следует тем советам, которые даёт ей он, Роберт Харли. Но всего один лишь день, и блестящая победа обернулась сокрушительным поражением. Прямо на процессе по делу Мальборо объявилась не просто наследница состояния герцога, но и умная, решительная женщина, способная на равных вступить с ним в игру. Словно комета, появившаяся на звёздном небосклоне Кенсингтона, Арабелла Мальборо всего за месяц свела на нет все усилия Харли прослыть главным миротворцем Англии. Ему оставалось лишь обратиться к влиятельным друзьям в Нидерландах и Савойе. Лишь они, ссылаясь на недопустимость сепаратных соглашений между Англией и Францией, могли отсрочить заключение окончательного мирного договора. Граф Оксфордский тяжело вздохнул, и рука его невольно потянулась к стоящей в ногах бутылке с ромом, которую он всегда возил с собой. Он сделал глоток и поправил сбившийся парик. Приятное тепло разливалось по телу и будоражило ум, заставляя кровь быстрей бежать по жилам, а мозг — разрабатывать причудливые и запутанные шахматные комбинации, где роль фигур и пешек играли королевские приближённые. Значит, тот блестящий план, который они с Болингброком столь тщательно вынашивали в течение многих лет, рухнул, словно карточный домик? Разумеется, «Аналитик» изрядно потрепал герцогине нервы — вслед за неудачным дебютом Слоу последовали разгромные статьи Свифта, посвящённые борьбе с пиратством. Но этой Мальборо, казалось, и это нипочём — её остроумный ответ на «Прощание капитана Сильвера» до сих пор обсуждается в Кенсингтоне. В дворцовых коридорах и на городских улицах звучит именно её вариант баллады про пиратского капитана, неожиданно превратившегося в придворную даму. Харли откинулся на спинку обтянутого красным бархатом кресла. Как же ему устранить эту женщину, которая за какой-то месяц сумела обрести над королевой такую власть, которой раньше обладала лишь Сара Черчилль? Где же слабое место этой железной женщины? У Сары оно было — фаворитку сгубила её же собственная несдержанность. Но как найти слабости у Арабеллы Мальборо? Граф Оксфордский вновь почувствовал, что его окончательно расшатавшиеся за последний месяц нервы остро нуждаются в поддержке. Он сделал ещё один глоток рома и закрыл глаза. Возбуждённое хмельным напитком воображение со всей живостью нарисовало диспозицию сил на шахматном поле английского королевства, и он, наконец-то, понял, что не учёл ещё одно обстоятельство. В последнюю неделю, когда новая фаворитка не появлялась при дворе, Анна вновь стала легко управляемой, и Харли с лёгкостью мог добиваться желаемого. Но почему она не появлялась? Граф вдруг вспомнил о предстоящей свадьбе между наследной герцогиней и её бывшим квартирмейстером. Он ясно представил себе, чего мог бы при желании добиться Питт Уоллес, который уже успел произвести на Её Величество неизгладимое впечатление. Довольная улыбка разлилась на лице лорда-казначея. Значит, надо всего лишь внушить Анне любовь к этому мужественному юноше, который выгодно отличается от Саунтона своей храбростью и знанием жизни? Именно так ему удасться посеять искру недоверия не только между новоиспечёнными супругами, но и между королевой и её фавориткой. Они вдруг окажутся соперницами в любви! Вполне удовлетворённый новым планом действий, граф вновь отхлебнул глоток ром и выглянул в окно. Сзади доносился тревожный цокот копыт, и Харли повернул голову, Несколько всадников скакали во весь опор, приближаясь к роскошному экипажу лорда-казначея. Пятеро мужчин, одетых по последней кенсингтонской моде и вооружённых длинными шпагами, уже почти настигли карету. Харли вспомнил про недавнее происшествие в Вильдском лесу. Всё-таки хорошо, что он обзавёлся эскортом из двадцати гвардейцев, которые сопровождают его во всех переездах. Теперь ему не страшны никакие разбойники. Всадники уже почти поравнялись с каретой и, увидев высунувшегося из окошка господина в завитом напудренном парике, остановились и, не сходя с коней, почтительно поклонились.